— Как? Когда? — Глеб Владимирович был явно удивлён. — И надолго ли?
— Это зависит от твоего сына. Если мне что-то не понравится в его поведении, то Агата уедет обратно, и никакой свадьбы не будет.
— Да что ты так переживаешь, Илюша? С парнем все прекрасно, поверь. Молодые любят друг друга.
— Они уже виделись вчера на его празднестве, и Агата уехала оттуда одна и расстроенная, в то время как твой сынок продолжал кутить напропалую, так что внуши своему сосунку, чтобы он постарался всё исправить и доказать свои чувства моей дочери.
Глеб Рощин нахмурился. Илья явно был взбешен, а в таком состоянии с ним шутки плохи. Ещё по девяностым Глеб помнил, каким тот мог быть, если что-то шло вразрез с его планами. Пожалуй, придется провести серьезную беседу с Феликсом.
— Я обязательно поговорю с парнем, Илюш, хотя не думаю, что в этом есть необходимость. — Кивнув, Илья Петрович поставил опустевший бокал на стол и направился к двери. — Передавай от меня привет Агате, — крикнул ему в спину Глеб.
Глава 9
Феликс
Феликс только угомонился, уютно устроившись в гнездышке из девичьих рук, ног и сисек, когда телефонная трель выбила его из состояния блаженства.
Да ёж вашу за ногу! Он же поставил телефон на ночной режим, что только самые важные люди могли дозвониться!
Отец.
Чёрт!
С трудом выкарабкавшись из девичьих объятий, нажал на зелёную кнопку.
— Добрый день, сынок, — строгий тон отца не вязался со словами.
— И тебя с утром.
— Утром?! — вот теперь стало ясно, что Рощин-старший вне себя от злости. — Ты в окно смотрел?
— Если честно, то нет. Сказать по правде, я даже в зеркало еще не смотрел.
— А вот это бы тебе не помешало сделать, сучёнок. И я даже знаю, кого ты там увидишь, раздолбай!
— Ну говори, говори. Наверняка сейчас начнёшь что-то про свиней или еще кого…
— Меньше чем через полчаса я буду стоять у твоей двери, и тогда ты о себе узнаешь всё.
— Какие полчаса, пап? — вот тут Феликс струхнул. Нервно огляделся по сторонам. Везде бардак, на стеклянном столе остатки порошка, в постели шлюхи… да… — Жду тебя, бать, засекаю время.
Едва отключившись, он так заорал, что девки аж подскочили в кровати, и вошел в ванную. А когда вышел — нахмурился, зацепившись взглядом за девку, расположившуюся в его кресле и нагло раздвинувшую ноги.
— Я неясно выразился? Вали отсюда!
Вместо того чтобы послушаться она огладила себя рукой по бедру, задирая и так ничего уже не скрывавшее платье.
— Феликс, милый, ну что ты такой бука с утра? Давай я порадую тебя…
Она не договорила. Парень в один прыжок оказался рядом с девицей и, рванув ее за руку, стянул с кресла. Она пронзительно взвизгнула, падая на пол.
— Пошла вон! Мне достаточно было ночи! Поняла?!
— Да, да… — она отползла к двери, на всякий случай прикрывая лицо ладонями.
— Считаю до пяти. Если не успеешь натянуть свои тряпки, то вылетишь отсюда в чем есть! Раз… Два…
Злобно рассмеялся, когда девка молниеносно унеслась в коридор.
Чёрт. Отвратительно всё. И это утро, и во рту дерьмо, и настроение… Стиснул зубы от ярости.
Всё так хорошо начиналось. Текила, качественный кокс, тёлки, которых он трахал, пока были силы, а потом они едва ли не начали трахать его. Не хватало только пальм и шума прибоя…
…Отец сдержал обещание — прибыл минута в минуту. Грубо оттолкнув Феликса со своего пути, Глеб Владимирович прошел в просторный коридор пентхауса. Носом втянул спёртый воздух и повернулся к сыну.
— Ну и вонь у тебя.
Феликс, опустив глаза в пол, развёл руками:
— Уже второй день как канализация засорилась.
Оставив реплику сына без внимания, отец распахнул дверь в просторную гостиную-студию.
— Успел прибраться?
— Не совсем понимаю, о чём ты, пап?
— Да от тебе перегарищем разит, вся рожа в помаде, скотина!
— Ну да, выпили вчера, погуляли, что такого? — Феликс удивлённо пожал плечами. — В конце концов, двадцать пять лет не каждый день исполняется. А помада… Ну, девчонки вешались на меня, сам знаешь, как сложно от них отцепиться.
— Думаю, если бы твоя невеста была рядом, то сейчас ты бы не был вымазан помадой.
— Агата? — Феликс закашлялся. — Это она нажаловалась? — парень прищурил глаза, в ожидании глядя на родителя.
— Ты сейчас же приведешь себя в божеский вид, купишь самые дорогие цветы и поедешь к своей невесте. Невесте! Ты слышал?
— А если нет?
— Тогда я вот этой самой рукой оторву тебе яйца, чтобы неповадно было бегать по другим бабам! Вопрос вашего с ней брака решен, и ты будешь делать то, что скажу я. Или Медных — твой будущий тесть. И пока мы коптим это небо, ты будешь слушать нас во всем! Тебе все понятно?