Эмили молча кивнула и поднялась. Она так давно прокручивала в голове их встречу, во время которой она попытается все объяснить Алексу, но и подумать не могла, что эта встреча состоится при таких ужасных обстоятельствах.
— Где он?
— В триста восьмой. Эмили?
Она остановилась в дверях и обернулась.
— Найди нужные слова, — с горечью произнес Мартин. — Ты сможешь, я знаю.
Она снова кивнула и вышла. Дверь в триста восьмую палату находилась совсем рядом, в нескольких метрах. Эмили остановилась, спешно вытерла слезы и дрожащими пальцами взялась за ручку двери. Первое, что ее встретило, — пикание медицинского аппарата. Палата была залита солнечным светом, пробивающимся сквозь незакрытые жалюзи. За окном был хороший теплый воскресный день, и Эмили никак не могла поверить, что это воскресенье может стать для Алекса последним. Он лежал с закрытыми глазами и был все так же бледен. Эмили прикрыла дверь и бесшумно подошла к кровати. Как давно она видела Алекса спящим? Казалось, целую вечность назад. Примерно тогда же, когда он еще называл ее Эми или малышкой Ли. Она присела на краешек кровати и мягко коснулась руки Алекса. Он резко сделал более глубокий вдох и медленно приоткрыл глаза. Эмили закусила губу, пытаясь сдержать рвущуюся наружу истерику, — она практически чувствовала его боль.
— Эми? — слабым голосом шепнул он.
— Привет, — всхлипнула она и, резко наклонившись, уткнулась лицом в его шею.
— Не плачь, — тем же шепотом произнес Алекс и провел рукой по ее спине.
— Это все моя вина, — быстро заговорила она. — Если бы я была рядом с тобой все это время, я бы заметила, что тебе становится хуже. Я не прошу у тебя прощения, я не заслуживаю его, но я хочу, чтобы ты знал, что не было ни секунды, чтобы я не жалела о том, что сказала тебе в тот день. Я люблю тебя, люблю больше всего на свете, и все эти месяцы я мучилась от тоски по тебе и стыда от того, что натворила.
Она приподнялась, чтобы заглянуть ему в глаза, но тут же, не выдержав, прижалась к его губам, с болью отмечая, как охотно Алекс ответил на ее поцелуй, как крепко обхватил ее руками.
— Пожалуйста, — прошептала она в его губы, — не ради меня, но ради себя поборись за жизнь.
— Прости, — Алекс скользнул рукой по ее щеке, и Эмили сразу же поцеловала его ладонь. — Невыносимо болит голова, я не хочу больше это терпеть. Мартин сделал укол, сказал, что это поможет, но не помогло, не стало легче.
Эмили видела, как ему все труднее говорить.
— Я не хочу продолжить жизнь, будучи прикованным к постели и не понимая, кто я. Эми, ты же такая красавица, ты еще найдешь того, кто сделает тебя счастливой.
Она энергично замотала головой и вцепилась в его плечи.
— Нет, мне ты нужен.
Алекс хотел еще что-то сказать, но вместо этого болезненно поморщился и закрыл глаза. Медицинский аппарат резко изменил тональность — запищал протяжнее и чаще.
— Алекс! — она прижала ладони к его щекам, еле сдерживаясь, чтобы не начать его трясти. — Алекс! Нет, все не должно так закончиться!
Дверь в палату с грохотом распахнулась — на тревожный сигнал прибежали врачи. Мартин принялся оттаскивать Эмили от кровати. Врачи закрыли собой Алекса, Эмили не видела толком, что они делали. Один нажимал какие-то кнопки на аппарате, другой схватил кислородную маску...
— Пойдем, — Мартин тянул ее к двери. — Эмили, тебе надо выйти отсюда.
— Нет, — она оттолкнула его руки и повернулась к нему. — Это неправильно, мы обязаны помочь ему.
— Он подписал отказ, — тихо ответил Мартин.
— Который почему-то до сих пор лежит на твоем столе, а не у невролога. Мартин, пожалуйста! Мы не можем дать ему умереть.
Еще какое-то мгновение он колебался, но потом распахнул дверь.
— Руби! Бегом во вторую! И отправь туда остальную смену!
Медсестра, напуганная неожиданным окриком, сшибла со стола папки и, кивнув, побежала куда-то по коридору.
— Прекрати, Мартин, — низким голосом произнес высокий седой мужчина, стоявший возле Алекса. Эмили не помнила, как его зовут, но именно этот невролог когда-то лечил ее отца. — Пациент отказался от операции.
— А он передумал, — огрызнулся Мартин, ударил ногой по рычагу возле ножек кровати, приподнимая ее на колеса, и дернул ее к двери; медсестра в последнюю секунду успела сорвать с лица Алекса кислородную маску, чтобы следом не упал весь аппарат. Эмили выбежала за врачами и увидела, как за спиной Мартина захлопнулись двери операционного блока.
— Своей головой рискует, парень, — невролог с какой-то женщиной прошел мимо Эмили.
Она посмотрела им вслед, а потом юркнула в кабинет Мартина и, отыскав на его столе подписанный Алексом отказ от операции, засунула его в свою сумочку.