Мы видели эту пару всего раз или два, когда вместе шли в магазин. Учитывая, что мы провели вместе несколько часов под предлогом слежки за ними, было совершенно ясно, каковы были наши настоящие мотивы.
— Итак, какие планы на Рождество? Мы с Райаном подумывали вернуться домой на каникулы. Просто чтобы увидеть всех. Мы вечность не виделись.
— Если тринадцать месяцев — это вечность, то да.
— Иногда ты бываешь такой буквальной.
— Итак, отвечая на твой вопрос, планов нет. Я еще толком не поняла, что мы будем делать на Рождество. Я также не знаю, что подарить Лиаму. У меня такое чувство, что он, вероятно, купил все, что когда-либо хотел, поэтому мне нужно стать сентиментальной, чтобы купить ему что-то действительное особенное.
— У меня есть идея…
***
Мы с Лиамом сидели в переполненном кафе.
— Прайс сказал, что Флориан больше не общается с ним. Игнорирует его сообщения и все такое. Флориан также не ныряет в наши финансы почти так же усердно, как в самом начале.
— Как ты думаешь, что это значит? Могла ли Селия вытянуть из него правду?
— Вполне возможно. Или, может быть, она ему действительно нравится? — Лиам нахмурился от этой мысли, а затем покачал головой, как будто только что сказал что-то безумное. — Но в этом нет никакого смысла. Тут должно быть что-то другое.
— Прайс говорил, что Флориан своего рода социопат. Я бы сказала, что твоя сестра тоже.
— Сводная сестра. И да, но я просто не могу себе этого представить. И даже если они действительно поладили, я уверен, что все очень быстро плохо обернется, когда она узнает, что он на самом деле не миллиардер. Парень зарабатывает приличные деньги, но я сомневаюсь, что больше, чем Уолтер. Она все равно бросит его, как только узнает правду.
— Да. Я почти чувствую себя плохо. Что, если он действительно влюбился в нее, и мы просто подставляем их обоих для разбитого сердца? Я рада разрушить жизнь Селии, но этот Флориан просто сделал нам одолжение.
— Моя Лилит жалеет кого-то? — он потянулся через стол и положил руки мне на лоб. — Ты хорошо себя чувствуешь, детка?
Я прикусила губу. Он начал использовать ласковые прозвища неделю или две назад, и хотя раньше я считала, что прозвища придумали для животных и они отвратительные и грубые, сейчас я передумала. Услышав их от Лиама, мой желудок трепетал, а лицо вспыхивало, даже если он назвал меня чем-то глупым, вроде «цыпленочка» или «сладкие щечки». Он любил чередовать их, но его стандартом, казалось, было «детка», которое указывало на своего рода привязанность, которую я не могла получить от него полностью. — Вообще-то я чувствую себя прекрасно.
— Наверное это потому, что теперь ты ешь как нормальный человек, — сказал он, не понимая, что я имею в виду. — Я знал, что как только мы возьмем твой баланс микроэлементов под контроль, ты почувствуешь себя на миллион баксов. Честно говоря, я удивлен, что ты могла ходить и говорить с таким небольшим количеством белка, которое ты употребляла. Это было чудо науки.
— Продолжай говорить о микроэлементах, и я спонтанно умру от скуки, — сказала я.
Он ухмыльнулся.
— Прекрасно. Пока ты продолжаешь есть то, что я готовлю для нас, я счастлив, даже если ты не позволяешь мне говорить об этом.
Я кивнула. Лиам оказался отличным поваром. Он был потрясен, узнав, что моя диета состояла из постоянного чередования лапши Рамен, макарон с сыром и пиццы. Как он выразился, мне не хватало трети необходимых моему организму питательных веществ. Очевидно, я должна была есть белок, а не только жиры и углеводы. Кто знал? Я не собиралась признаваться ему в этом, но я чувствовала себя очень хорошо с тех пор, как он начал готовить для меня. Было немного сложнее все время казаться капризной и саркастичной, но это также могло быть эффектом нового бойфренда. Он даже был достаточно внимателен, чтобы просто добавить белок в те продукты, которые мне уже нравились.
Теперь в моем Рамене была говядина, в макаронах с сыром — бекон, а пицца была не просто с сыром. Он также медленно знакомил меня с некоторыми продуктами, которые он называл «взрослой» пищей, которую я находила слегка оскорбительной. С другой стороны, я признавала, что моя диета в значительной степени состояла из продуктов, которые я привыкла покупать по дешевке в мои студенческие годы. К счастью для него, его «взрослая еда» на самом деле была довольно вкусной, так что я сильно не жаловалась, пока он не становился придурком правильного питания и не пытался научить меня этой науке.
— Могу я кое в чем признаться? — спросила я.
— Да, но я тоже должен кое в чем признаться.
— Давай скажем это одновременно.
— Хорошо, на счет три, — согласился он. — Раз, два, три…
— Я больше не хочу мстить Селии, — сказала я.
— Я влюбляюсь в тебя, — сказал он.
Мы встретились взглядами, и гул разговоров в кафе, казалось, притупился в моих ушах. «Я влюбляюсь в тебя».
Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но не смогла подобрать нужных слов, поэтому просто оторвала кусочки салфетки и протерла ими кольцо, оставленное кофейной чашкой на столе.
— Итак, — сказала я наконец. — Мне кажется, что мой план был немного менее новаторским, и я чувствую себя немного виноватой за это.
— Согласен, — сказал он. — Ты и должна чувствовать себя виноватой.
Я не подняла глаза, но мне показалось, что я слышала усмешку в его голосе.
— Но, — добавила я. — Если бы ты захотел глубоко вникнуть в то, что я сказала, ты можешь привести аргумент, что я так сильно хотела отомстить Селии, и для меня перестать желать этого так сильно, должно означать, что я начала еще больше желать что-то другое.
— Правильно. И учитывая размер твоего стояка мести, о котором ты постоянно твердила, я могу только предположить, что это означает, что твой стояк теперь подпитывается чем-то другим, и он, возможно, даже больше, чем был раньше.
— Ты мог бы сделать такой вывод.
— Любовный стояк, — прошептал он.
Я рассмеялась, потом прикусила губу, когда снова встретилась с ним взглядом. Я видела это там. Не только то, что он чувствовал ко мне, но и почему я вдруг поняла, что тоже люблю его. Возможно, для всех это было по-разному, но для меня любовь к Лиаму была не только потому, что мы ладили, или потому, что он заставлял меня смеяться. Потому что он нашел способ пробудить во мне лучшее. Может быть, это было эгоистично, но я думаю, что все на самом деле эгоистичны внутри, и есть ли лучшая причина любить кого-то, чем найти кого-то, кто учит тебя любить себя?
— Любовный стояк, — согласилась я.
— Так что же нам делать с Селией? — спросил он. — Просто отменить все это?
Я нахмурилась.
— Не знаю. Я имею в виду, я не чувствую, что должна видеть, как ее жизнь разрушается, или что-то в этом роде, но я также не хочу покупать ей подарочные карты и кексы. Что, если мы просто разорвем контакт с этим Флорианом и позволим ему делать все, что он хочет?
— Просто покончим с этим?
— Да. Может быть, для нее это все равно кончится катастрофой. Может быть, она найдет настоящую любовь. Кого это волнует?
Он рассмеялся.
— Должен признаться, я все еще не хочу, чтобы она так легко отделалась. Я могу отказаться от всего, что разрушает ее жизнь, но нам нужно что-то разрушить. По крайней мере, ее день. Может быть, неделю.