Ее мягкая рука берет мой член и начинает поглаживать. Я сомневаюсь, что продержусь пять минут из-за взрыва, который ощущаю внутри себя. Он нарастал с тех пор, как я увидел ее выходящей из отеля сегодня утром, не смогу сдерживать его долго.
Ее рука продолжает поглаживать от основания до кончика, а Брук наклоняется и дразнит его языком, нежно облизывая мой член, словно это чертов рожок мороженого. Я стону, а она хихикает. Она точно знает, что делает, и наслаждается, мучая меня.
Затем ее теплые губы оказываются на мне, скользят по члену и сосут так, что возбуждаются сразу все нервные окончания. Она покачивается вверх-вниз, а я тянусь к ее волосам, накручивая их на кулак.
Ее темп ускоряется, она берет меня так глубоко, что я ударяюсь о заднюю стенку ее горла, и это отправляет меня за грань. Я изливаюсь ей в рот, выкрикивая ее имя. Брук замедляет темп, а затем снова нежно облизывает меня.
Мне нужно больше. Мой член уже снова возбужден для нее. Но пол этой старой сахарницы такой неудобный. Эти гребаные камни впиваются мне в спину. Я встаю и притягиваю ее к себе.
Внутри мельницы гуляет сырой ветер, но я чувствую только тепло. Я разворачиваю Брук, беру ее руки в свои и прижимаю их к каменной стене над ее головой. Затем отвожу ее бедра назад, так что она выгибается, выставляя передо мной свою попку. Такая красивая. Такие удивительные изгибы.
Она смотрит на меня через плечо, ее взгляд пылает.
— Это ничего не меняет.
— Знаю, — я провожу руками по ее спине, по заднице, сжимаю, поглаживаю.
— Но ты нужен мне, Мейсон, нужен мне внутри прямо сейчас. Я чувствую себя такой пустой. Пожалуйста. Пожалуйста.
Она виляет попкой. Я не могу остановиться, даже если бы хотел. Даже если бы я знал, что этого делать не следует, что секс с репортером, приехавшим сюда, чтобы написать обо мне статью, — самое что ни на есть плохое решение. Но есть в ней что-то такое, чему я не могу сопротивляться, как бы сильно она меня ни разочаровывала. Между нами есть гравитационное притяжение, которое невозможно отрицать. Я должен потребовать ее. Сейчас.
Я беру свой набухший ствол в правую руку и провожу им вверх-вниз по ее промежности, дразня ее. Брук стонет.
— Пожалуйста, Мейсон, мне это нужно.
Другой рукой я сжимаю ее волосы в кулак, притягивая ее голову к своей груди.
— Что тебе нужно, Брук? Скажи это, — я шлепаю ее по заднице. Сильно.
— О, Боже! — она задыхается, выгибая спину. Ее голос едва слышно шепчет. — Мне нужен твой член. Пожалуйста. Я принимаю таблетки. Это безопасно.
— Хорошая девочка.
Я поглощен похотью, первобытной потребностью быть внутри нее. Владеть ею. Доминировать над ней. Трахать ее, пока она не закричит, пока не перестанет ходить. Владеть ею. Брук снова стонет, и я вхожу в нее с такой силой, что она приподнимается на носочки. Я чувствую, как ее стенки растягиваются, чтобы принять мой размер.
— О да. О, Боже, Мейсон, это так приятно.
Мне нравится слышать, как она это говорит. Я проникаю в нее по самые яйца, мой пресс напрягается с каждым толчком. Шторм усиливается, ветер свистит вокруг нас, молнии вспыхивают снова и снова.
Раздаются раскаты грома, я наращиваю темп, погружаясь в нее, мои руки обхватывают ее бедра, чтобы проникнуть как можно глубже. Я едва слышу ее стоны, пока буря бушует, подстраиваясь под нашу интенсивность.
Ее тугая киска была создана специально для меня. Я никогда раньше не испытывал ничего подобного. Я схожу с ума от потребности. Моя разрядка близка, давление нарастает у основания позвоночника. Я тянусь к клитору и использую средний палец, чтобы поиграть с ним, пока нахожусь в ней. Брук хнычет, и я понимаю, что она близка к этому.
— О Мейсон, о да! Да! — она вздрагивает, ее киска сжимается, втягивая мой член, и в то же время моя разрядка наступает, пульсируя внутри нее. Я делаю толчок, потом еще один, каждый мускул моего тела напрягается от самого интенсивного оргазма, который я когда-либо испытывал.
Она опирается на каменную стену, а я прижимаюсь к ее спине, едва держась на ногах. Мы оба мокрые от пота и дождя, а я нахожусь в состоянии сенсорной перегрузки от того, что только что произошло.
Мы рухнули на полотенце, прижавшись спинами к стене, и сидим, пытаясь перевести дух. Брук поворачивается ко мне с огромной ухмылкой на лице.
— Святое дерьмо. Это было потрясающе.
— Мисс Андерсон, должен сказать, что в этом мы с вами точно можем согласиться.