Мои глаза прикованы к ее телу, когда она скользит по воде. В университете я занимался плаванием, поэтому знаю, как выглядят хорошие гребки. Она естественна.
Мы оба опускаемся в кресла, благодарные за отдых. И за тень. Брук достает из сумки несколько бутылок воды и протягивает одну мне. Я даже не представляла, как сильно нуждаюсь в ней, пока первый глоток не попал мне на язык. Я вздыхаю.
— Ну и что ты думаешь об этом?
Брук снова надела солнцезащитные очки — солнечные блики от воды могут ослепить.
— Мне очень понравилось! Я узнала несколько видов рыб и много тех, которых не встречала. Так весело.
Она делает паузу, улыбается и протягивает мне руку. Я беру ее.
— Спасибо, Мейсон. Мне очень понравилось.
От ее руки в моей груди становится как-то не по себе. Я совсем не привык к этому.
Черт.
Я определенно влюбляюсь в эту женщину. На самом деле, я думаю, уже влюбился.
Брук решает немного позагорать и расстилает свое полотенце перед нашими креслами. Она ложится на живот, открывая мне прекрасный вид на свою исключительную задницу в бикини-стрингах.
Проклятье. Мои руки подрагивают от желания прикоснуться к ней. Наверное, она специально надела его и лежит передо мной в таком виде, пытаясь возбудить меня. И это работает.
— Брук. Кто разрешил тебе надеть такое облегающее бикини? — мой голос низкий, почти рык. Она напрягается. Затем поворачивается ко мне.
— Что?
Я оглядываюсь через плечо, убедившись, что поблизости никого нет, и опускаюсь перед ней на колени.
— Я спрашиваю, кто разрешил тебе носить это? — я провожу пальцами по ее боку, осторожно потянув за завязки купальника.
Теперь она понимает. Я вижу, как она прикусывает губу. Моя девочка любит это так же сильно, как и я.
Ее голос едва слышно шепчет:
— Никто.
— Значит, ты считаешь приемлемым носить что-то подобное? И позволить любому мужчине смотреть на то, что принадлежит мне?
Я протягиваю руку и развязываю завязки с другой стороны, затем стягиваю с нее трусики бикини. Она слегка раздвигает ноги. Ей это так нравится.
— Прости. Я не подумала.
— Ты не должна позволять другим мужчинам видеть то, что принадлежит мне. Это меня злит, — я шлепаю ее по идеальной попке, и она задыхается. — Подними задницу, сейчас тебе преподадут урок.
Она резко вдыхает.
— Но что, если кто-нибудь нас увидит? — она быстро оглядывается по сторонам.
— Никого нет. Теперь делай, что я говорю.
Брук медленно поднимается на колени, но я толкаю ее плечи вниз, так что ее лицо оказывается прижатым к полотенцу. В воздухе остается только ее великолепная голая попка. Я поглаживаю ее правой рукой, а левой крепко надавливаю на спину, не давая ей подняться.
— Вот что случается с плохими девочками, которые не спрашивают разрешения.
Шлепок. Она слегка подпрыгивает, когда я ударяю ее по левой половинке ягодицы. Затем шлепаю по правой, и на каждой из них образуется красный отпечаток.
Вид отпечатков моих рук на ее гладкой кремовой коже заставляет мой член страстно желать оказаться внутри нее.
— Ты будешь хорошей девочкой и спросишь разрешения в следующий раз?
Шлепок. Я бью ее сильнее.
— Мм-м-м…
— Что? Я тебя не слышал?
Шлепок.
— Раздвинь ноги еще больше. Я еще не закончил с тобой.
Она делает, что ей говорят. Я шлепаю ее по киске, целясь прямо в сладкий центр. Она хнычет.
— Ты будешь хорошей девочкой?
Она уже задыхается. Покачивает бедрами вперед-назад, соблазняя меня. А может, ее просто переполняет желание, и она ничего не может с собой поделать.
— Да. Да, сэр.
— Так-то лучше. Хорошая девочка. Теперь ты заслуживаешь награды, — я нежно провожу пальцами по ее щели и ввожу большой палец в ее влажную киску.
— О, Боже, Мейсон. Да, — она еще немного покачивает бедрами. Моя девочка очень хочет этого.
Я опускаюсь на колени так, чтобы оказаться прямо у нее за спиной, и вынимаю член из плавок. Я снова бросаю взгляд на тропинку, убедившись, что поблизости никого нет.
— Хочешь, чтобы этот большой член вошел в твою нуждающуюся киску, детка? — я шлепаю по ее складочкам своим набухшим стволом.
— Да! Я хочу его, пожалуйста.
Я ухмыляюсь про себя, а затем придвигаюсь к ее входу. Я вхожу в нее одним глубоким толчком. Она стонет от удовольствия, когда я полностью погружаюсь в нее.
Держа Брук за бедра, я вхожу в нее со всей сдерживаемой похотью, которая копилась во мне. Я вонзаюсь в ее тугую киску все сильнее и сильнее. Она издает придушенный крик, когда мои яйца ударяются о ее клитор, и я слышу только шлепки наших тел. Солнце падает на нас, и я начинаю потеть. Бисеринки пота стекают по моей груди.