Ареа всегда полагалась исключительно на судьбу, - ведь кому, как не ей, было знать, насколько в мире все взаимосвязано. Любой шаг каждого, любой его поступок был словно кусочек узора на огромном кружевном полотне, что выплетается судьбой. И те, кто нарушали эту вязь, нарушали и сам жизненный узор, вредя не только самим себе, но и многим остальным. Сколько раз она видела, как малейшие, казалось бы, совершенно незначимые поступки или фразы влияли на нечто глобальное, жизненно важное для всей страны, или на что-то основное в чьей-нибудь судьбе… Ареа нравилось разглядывать эти сплетения жизни, - она могла бы заниматься этим сутками напролет, совсем не тяготясь собственным одиночеством.
Вот и сейчас она поражалась тому, как все вышло. Казалось бы, - совсем случайно его величество выбрал лес неподалеку от ее жилища, - чтобы удалить своего друга от света, в котором он мог бы причинить много вреда… Казалось бы, так же случайно попал он к ней, - как пришел бы, наверное, к любой из обладающих даром… И только случайность помогла Блэйзу успеть со свадьбой… Нет, все на самом деле не было случайностью, - и Ареа готовилась воочию, а не в своей чаше увидеть новый узор, выплетенный самой жизнью, - только на этот раз она уже была его немалой частью.
Она не пыталась предвидеть, к чему все это приведет и чем закончится, - только следовала легкой руке судьбы, ведущей ее. А потому была спокойна, - наверное, она была единственной, кто сохранял спокойствие в их странной компании. Ей бы хотелось передать это спокойствие и остальным, объяснив им, что, как бы ни случилось, - все выйдет так, как на самом деле лучше, в самом что ни на есть глобальном плане, - но, увы, вряд ли бы они ее поняли. С улыбкой Ареа вошла в комнату Эвелин и, ничуть не переживая о результате, занялась ее волосами.
И Ареа удалось справиться так, как не справилась бы и самая опытная служанка. Она не полагалась на мастерство, - зато полагалась на собственный дар. С закрытыми глазами она просто стала чувствовать, что же подойдет Эвелин лучше всего, - а руки сами двигались, делая то, чего Ареа не умела на уровне сознания. Всего полчаса, - и Эвелин было не узнать. Из отражения в зеркале на нее взирала немыслимой красоты девушка, - а все дело было лишь в прическе и удивительным образом подкрашенном лице, - да так, что никто бы и не догадался, будто его касалась краска. Эвелин и сама замерла, любуясь собой, - что тут говорить о Блэйзе, как раз успевшем к этому времени одеться к балу. Только он вот замер совсем по другому поводу. Девушка такой красоты стала бы самым прекрасным украшением при любом дворе. А это обещало зависть и ненависть остальных дам и совершенно ненужный интерес мужчин, - и в нем говорила вовсе не ревность, а осознание того, что самой Эвелин этот интерес может причинить немало проблем, огорчений и вреда. Но, несмотря на все эти мысли, он не мог не любоваться своей супругой, - пусть даже их брак и не был настоящим.
Зато Омел, снова абсолютно бесцеремонно вошедший в комнату, совсем, казалось бы, и не заметил чудесного преображения Эвелин. Он просто уселся на ее место, попросив Ареа теперь заняться им. Немного времени и волшебства Ареа, - и в комнате уже оказались две Эвелин, - и даже сам Блэйз не мог бы определить, какая из них прекраснее. Дождавшись его величества, не менее Блэйза поразившегося красоте их дам, они отправились на бал, - и Блэйз очень надеялся на то, что его Эвелин не заинтересует его лучшего друга, - Освальд был жаден до женской красоты, и, ослепленный ею, мог бы и забыть о дружбе, а вот в том, насколько бы тот посчитался бы с желаниями самой Эвелин, Блэйз совсем не был уверен, особенно памятуя о том, каким образом та оказалась за ним замужем. Его величество Освальд Благородный по дороге больше смотрел на Эвелин, нежели вперед, и Блэйзу становилось все более не по себе. Несколько часов, - и он снова обернется в этот проклятый проклятый ветер, а девушка останется наедине с Освальдом, и он не сможет ее защитить от порывов его страсти…
24
Ему стало совсем нехорошо, когда взгляды всех присутствующих на балу обратились к ним. Естественно, появление правителя соседней державы в сопровождении лучшего друга и человека, известного далеко за пределами собственного королевства, не могло не вызвать интереса, но по ним с Освальдом взгляды только скользнули, от их же спутниц не отрывались. Он видел, как восхищение в глазах мужчин сменилась желанием, как легкое удивление в глазах дам переросло в злобу. Да уж, - его надежды на то, что этот тип красоты окажется чужд в королевстве Великолепного Брэгга не оправдались ни на каплю, - а ведь только на это он и рассчитывал, - в здешних местах красивой считалась смуглая кожа и черные волосы, темные глаза и яркие губы, тогда как Эвелин просто светилась белизной лица и волос… Но нет, - здесь ее красота, увы, только поразила всех присутствующих. Даже сам Брэгг Великолепный, пренебрегая этикетом, направился к ним, едва зайдя в бальный зал. Он так смотрел на девушек, что Блэйзу пришлось сжать кулаки, - иначе он бы не сдержался и напомнил бы королю о приличиях, невзирая на все титулы на свете, - но, увы, они были далеко не в том положении, в котором он мог бы себе это позволить.