— Это даже звучит нелепо, а как ты это делать собралась?
Я выкрутил кран до конца, чтобы наконец помыться и уже через минуту вышел из душа, направляясь к шкафчику в тренерской.
Спортивное прошлое давало свои привилегии. Хотя я и не стал признанным чемпионом кикбоксинга, толику уважения получил. Вот даже шкафчик в тренерской. Чем не привилегия? И Лена, всегда готовая, особенно когда муж в командировке.
— Рома, у тебя стояк как у пятнадцатилетнего, — насупилась уже одевшаяся брюнетка, наблюдая за тем, как интересующий ее в данный момент предмет скрывается в боксерах.
— Ты красивая баба, на тебя у любого встанет, — кинул я на нее взгляд, и продолжил одеваться.
Она улыбнулась этому комплименту, забывая, что я их в принципе не делаю. Я просто констатировал факт.
— Ну, так может Сладенький скрасит мое невольное одиночество? — игриво ввернула она и сделала шаг ко мне.
Я уже натянул футболку, джемпер и высокомерно посмотрел на нее, стоящую прямо передо мной. На уровне глаз. Высоковата, как по мне. Впрочем, теперь я любую женщину буду сравнивать по всем параметрам с Аней и ее 160 сантиметрами.
Что отразилось в моих глаза такого, что она резко побледнела?
— Что? — нахмурился я.
— Скотина! У тебя появилась другая, — заявила она и ткнула меня в грудь. Может быть, и хотела сильно, но я даже не качнулся.
Я мог бы многое ей сказать. Про то, что это не её ума дело. И про мужа. И про сына. И про то, как она мне напоминала порой мать. Но не стал. Просто хмыкнул и развернулся к шкафчику, собирая в спортивную, черную сумку последние вещи.
Но сколько не игнорируй снег, двигаясь по московским улицам, сколько не сдувай снежинки налипавшие слоями на лицо, природа все равно будет тебя преследовать.
Вот и Лена. Ей и говорить ничего не требовалось. Она все придумала сама.
— Значит, это правда. Я думала Саныч врал, что видел тебя с малолеткой. Нет, серьезно?!
Она уже шла за мной к выходу, бурча и причитая. Я сносил любые вопросы и уколы, пока она в конец не обнаглела:
— Ты взрослый мужик, пялишь школьницу?
Я резко развернулся, так, что она на меня налетела и охнула.
— Ты когда открываешь рот Ленусик, следи, чтобы серое вещество из черепушке не утекало.
— Ты вот эти свои медицинские штучки оставь. Ей хоть есть восемнадцать? Или совсем офонарел на старости лет.
Да, ее было сложно испугать, но я раньше и не пытался. Теперь мне вдруг захотелось сжать руки на ее крупной шее, чтобы она заткнулась раз и навсегда. Да и любому, кто хотя бы заикнётся о моих отношениях с Синицыной.
Я едко улыбнулся, давая ей немного расслабиться. А затем провел по лицу рукой, к волосам, и оттянул их. Да так резко, что она закричала, привлекая к нам внимание тех, кто тренировался.
Мне было плевать, что за нами наблюдают.
— Ты когда ложишься под тренера на тебя песок не сыплется? — прошипел я ей в лицо, пока она пыталась убрать от себя мою руку.
— Откуда ты…
— Знаю. А может узнать и твой муж, так что отъебись от меня. Поняла?
Я отпустил ее, когда она кивнула. Освободившись от моих цепких пальцев, она сразу повернулась к тому самому тренеру — Санычу. Справедливости ради сказать, вполне еще здоровому, крепкому мужику.
Но разница между ними была порядка двадцати лет и я просто ей об этом напомнил. Тренер Малехин Владислав Александрович отвел глаза, а Лена тут же убежала в женскую раздевалку.
Привилегий она так и не получила. И даже персональные тренировки с Санычем не помогли.
Несмотря, на странное утро, день не стал хуже. Я наконец доехал до того ювелирного магазина, что проезжал мимо наверное раз десять, постоянно думая о машиных ушках.
И сегодня купил золотые серьги капельки, усыпанные россыпью мелких брюликов. Тело тут же напомнило о последней фантазии про обнаженную Аню в пуантах, и я решил, что серьги будут приятным дополнением к этому сексуальному образу.
Я набрал сообщение Ане о том, что приеду к ее универу ровно в шесть и помчался в больницу.
Были еще незаконченные дела.
Глава 5.1
День сегодня, словно вторя моему настроению шептал и радовался. Солнце освещало заснеженные улицы, создавая поистине драгоценное сияние на снегу. Люди бродили в этой красоте, не противореча ей своими красочными одеждами, разным цветом лица и улыбками.
Москва был одним из тех городов, в котором можно было встретить людей абсолютно любой национальности, вероисповедания или сексуальной ориентации. Здесь никто никого не стеснялся, порой одеваясь, так, что даже у меня краснели уши.