— Ты специально заставила меня кончить два раза, чтобы я расслабился и не надрал тебе задницу? — спросил я, заказывая в интернете еду, краем глаза наблюдая, как нахалка улыбнулась мне через плечо и наконец выбрала розовую рубашку.
Эта срань была в моем гардеробе только потому, что шмотки я заказывал скопом в интернете на все случаи жизни. Не выкидывать же. К тому же на Ане она смотрится отлично, оставляет место для просторной фантазии.
— Мне же интересно, — напомнила она и встала прямо за моей спиной, словно стесняясь прикоснуться.
Я закатил глаза от такой наигранной скромности, увел назад руку, и дернул Аню на себя, усаживая на колени.
Член тут же отозвался на приятную тяжесть, и я планировал его порадовать, но сначала требовалось подкрепиться и дать понять Ане, что она не только девочка по вызову. Хотя своя порочная правда в этом была.
— Тебе какой салат.
— Все тот же, — она наверное вспомнила наш первый совместный ужин. — Греческий.
Когда еда была заказана, а мы расположились с планшетом на кровати, то долго спорили по поводу фильма, который будем смотреть.
— Ну серьезно. Я ненавижу фильмы про танцоров. В них же нет ни капли правды. Вот этот, — она ткнула в экран. — Вспышка. Никто бы не взял ее в институт без хотя бы минимального обучения. Самоучки нужны только на телике. Давай лучше про врачей.
— Ты считаешь там есть правда? — раскатисто рассмеялся Рома. — Про Интернов я вообще молчу, а остальные. Там все такие прилизанные, что просто диву даешься, особенно это актуально после двенадцатичасовой смены, две три которые прошли за операционным столом. Ага, рассказывай.
— Ну ладно, — вздохнула она, продолжая листать ленту с фильмами и тут мы оба одновременно воскликнули, когда увидели его.
— Неприкасаемые, — голоса слились в один, и мы рассмеялись.
— Отличный сюжет.
— А музыка, Ром... Какая там музыка. Я потом под этого Людовика, композитора себе танец на вступительные ставила.
— Вот и решено.
В дверь позвонили и я, коротко поцеловав Аню, отправился за едой. Когда вернулся, она села в невероятно неудобную позу, скрестив ноги и при этом лежа на животе и слушала того самого композитора.
— Тебе он нравится?
Глава 7.1
— Очень, — ответил я и прошел на кухню, раскладывать еду.
Она была тут как тут, спрашивала нужно ли помочь и болтала ножками, сидя на барной стойке. Я что удивительно, всем этим наслаждался. Работа работой, но вот такие мгновения радости и наполняют жизнь неким, скрытым от нас смыслом.
Но Аня снова умудрилась вызвать раздражение, напомнив о своем вопросе:
— Ты не ответил насчет Афанасьева. Где вы познакомились?
Я молчал, раскладывая еду по тарелкам. Сочный ароматный стейк, с которого стекали капли масла и хрустящий овощной салат. Блеск.
— Ты не хочешь мне говорить?
— Я врать тебе не хочу, поэтому и молчу.
— А зачем врать? — оторвалась она от экрана.
— Аня. — вздохнул я, и кивнул в сторону гостиной. — Пойдем.
— Ну серьезно, что такого?
— Давай ты мне расскажешь о своих бывших парнях, — сказал и тут же поморщился, вот чего мне точно знать не хотелось.
Она кивнула и рассмеялась. Звонко, приятно дергая меня за ниточки нервов.
— Ты встречался с одной из его актрис. Все ясно. Вообще, когда девушки говорят про бывших, то названную цифру нужно прибавить к двум, и умножить на четыре…
Я даже застыл от такого посыла.
— Это.... много.
— Конечно, но у тебя есть неоспоримое преимущество, — улыбнулась она, усаживаясь и включая фильм. — Ты первый и пока единственный.
Это «пока» резануло по живому. И ощущение желания быть с ней всегда, пугало. Оно было неправильным. С ним было пора что-то делать.
Вот только, как избавиться от сладкой боли в груди, когда смотришь на этот тонкий профиль и улыбку мелькнувшую на пухлых губках, когда начался фильм, а рот попал кусочек сыра.
Неправильно. Нехорошо. Пора было что-то с этим делать.
— Аня.
— Мм, — даже не повернулась.
— Хочу, чтобы ты переехала ко мне.
Глава 7.2
— Почему ты молчишь? — спросил я, уже несколько напряженным голосом. Не то, чтобы я с собой покончил из-за отказа, но это было бы как минимум неприятно.
— Пытаюсь понять твой мотив, — наконец подала она голос, заканчивая поедать салат, и ожидая ответа на невысказанный вопрос: «Почему?»
Сейчас я понимал, что иду по очень тонкому стеклу, одно неверное движение, одна маленькая трещина, и пол под моими ногами превратиться лишь в крошку, а сам я упаду.