Я был опустошён, когда увидел, как Николь уходит, и понял, что не смогу жить, если она не будет меня любить. Я сделал всё, что было в моих силах, чтобы исправить эту ситуацию и, надеюсь, всё изменить. Я нервничаю, зарываясь пальцами ног в белый песок и ожидая её появления. Я оглядываю маленький кемпинг, в котором жил последнюю неделю, и думаю о том, как тяжело мне было. Но это ничто по сравнению с болью от разлуки с Николь. Я бы жил здесь до конца своих дней, если бы только она меня простила.
Я слышу хруст листьев и задерживаю дыхание, ожидая, когда она появится. Когда она выходит на солнечный свет, я так злюсь на себя за то, что из-за меня на её лице такая грусть. У неё тёмные круги под глазами, и кажется, что она похудела. Не думаю, что я выгляжу лучше, но её свет погас, и я не могу этого вынести.
Она идёт к воде, но не поднимает глаз и пока не замечает меня. Песок заглушает мои шаги, когда я приближаюсь к ней, и мне хочется протянуть руки и притянуть её к себе. Но я сжимаю кулаки, чтобы не потянуться к ней, и подхожу ближе.
— Николь? — тихо спрашиваю я, и она оборачивается так быстро, что спотыкается о собственные ноги.
Я выскакиваю и ловлю её как раз перед тем, как она падает, но инерция сбивает нас обоих с ног, и мы оба падаем в тёплую воду. Я выныриваю на поверхность, держа её на руках, и стряхиваю воду с лица.
— Ты в порядке? — спрашиваю я, осматривая её, чтобы убедиться, что она не поранилась.
Она смотрит мне в глаза, и на секунду тучи, которые были там всего мгновение назад, рассеиваются. Она обнимает меня за шею и прижимается ко мне, пока не осознаёт, что происходит.
— Опусти меня, — говорит она, опуская руки и отводя взгляд.
— Нет, — отвечаю я, и она в шоке смотрит на меня.
— Я сказала, опусти меня, Лиам. Ты больше не можешь меня ни к чему принуждать. Что ты вообще здесь делаешь? Это было моё тайное место.
— Это наше тайное место, блондиночка. — Её брови хмурятся от гнева из-за этого прозвища. — Ты будешь меня слушать. И я не отпущу тебя, пока ты, чёрт возьми, не сделаешь этого.
— Ладно. Говори, что хотел, а потом убирайся отсюда. В этом особенном месте и так достаточно болезненных воспоминаний о тебе. Мне не нужно ещё одно.
— Всё не так, — говорю я, и она скрещивает руки на груди, как непослушный ребёнок. — Ты можешь злиться на меня, но ты меня выслушаешь. И если тебе всё равно не понравится то, что я скажу, я уплыву обратно на материк и больше никогда сюда не вернусь.
Она не отвечает, только пожимает плечами, как будто ей всё равно.
— Прости, — начинаю я, и она закатывает глаза. — Прости, Николь. Я не хотел, чтобы всё так быстро вышло из-под контроля. Я пришёл в «Русалку» в тот вечер, когда встретил тебя, чтобы поговорить с владельцем и убедить его продать мне заведение. Я не знал, кто ты, когда встретил тебя в «Красном Дине». А потом я так увлекся тобой и своими чувствами, что забыл о том, что собирался управлять твоим отелем, и начал думать, как заставить тебя влюбиться в меня.
Она не смотрит на меня, но я вижу, как гнев на её лице начинает утихать.
— Я не знаю, как ещё убедить тебя в том, что это правда, но это так. Кэти была моим секретарём, и она помогала мне планировать сделки и приобретения. Николь стискивает зубы при упоминании имени Кэти, поэтому я спешу её успокоить. — Я никогда, даже по-дружески, не прикасался к ней. Она была всего лишь моей сотрудницей, но теперь она для меня ничто. Она проявила неуважение к тебе и вышла за рамки своих полномочий. Я уволил её, как только мы вышли из «Русалки».
Николь прикусывает губу, словно обдумывая это.
— Итак, после её ухода мне предстояло много работы, но с помощью Сэмми всё было сделано.
Это привлекает её внимание. «Ты видел Сэмми? Что она сделала?» Она прищуривается.
«Я продал контрольный пакет акций во всех своих отелях. Я сохранил свои акции и инвестиции, но избавился от своей квартиры на материке и продал почти всё, что у меня было. Кроме кое-какого походного снаряжения», — говорю я, кивая в сторону водопада.
— Ты живёшь здесь? Как долго?
— С тех пор, как шериф Сайрус выгнал меня отсюда.
От этого у неё дёргается уголок губ, но она тут же осознаёт это и выпрямляется. «Какая мне разница, если ты всё продал и уже неделю живёшь здесь в палатке? Это ничего не меняет».
— Я продал все свои отели, кроме одного. «Роскошный курорт» по-прежнему здесь и работает в обычном режиме, но теперь его новым владельцем стала ты, — говорю я, и её глаза расширяются от удивления.
— Я? Зачем мне твой отель? Я даже не могу справиться с тем, что у меня уже отобрали.
— Вот тут-то я и пригожусь, — говорю я и провожу рукой по её спине. — Если ты наймёшь меня, я бы хотел управлять твоим отелем «Люкс». А ещё я бы хотел управлять отелем «Русалка». Я выплатил все твои долги и перевёл всё на твое имя. Теперь у тебя есть право собственности на оба отеля, и ты можешь делать с ними всё, что захочешь . Но я надеялся, что мы с тобой сможем управлять ими вместе.
— Почему я должна тебе доверять? Ты разбил мне сердце, Лиам. В её голосе слышится настоящая боль, и я не могу этого вынести.
Я поворачиваю её в своих объятиях так, чтобы она обхватила меня ногами за талию, чтобы не упасть, и она обвивает руками мою шею.
— Потому что я люблю тебя, Николь. Ты — всё для меня. Я никогда, никогда не хотел причинить тебе боль. Я был одержим идеей построить империю и заработать деньги. Я хотел покорить мир, пока не встретил тебя. Тогда единственное, чего я хотел, — это принадлежать тебе.
— И теперь ты вдруг всё это бросил ради меня? А что, если ты передумаешь? Что, если ты начнёшь злиться на меня за то, что я держу тебя здесь?
«Я продал отели и переписал всё на твоё имя. Я создал нерушимый трастовый фонд, чтобы тебе больше никогда не пришлось беспокоиться о деньгах. Я сделал это для тебя. Но я вернулся ради себя. Я такой же эгоистичный придурок, каким ты меня называла. Я не могу дышать без тебя. Я не могу жить без тебя. Я не знаю, как просыпаться или засыпать без тебя в моих объятиях. Так что да, это эгоистично, но я хочу быть здесь, чтобы моё сердце снова забилось. Потому что без тебя я умираю изнутри.
— Лиам, — шепчет она, и на её глазах появляются слёзы. Она протягивает руку и проводит пальцами по моим мокрым волосам. — Мне страшно.
Её слова искренни, но они дают мне первую надежду с тех пор, как я её бросил.
— Я больше никогда не причиню тебе боль и проведу остаток своей жизни, исправляя это. — Я прижимаюсь лбом к её лбу и крепко обнимаю. — Я люблю тебя, Николь. Пожалуйста, не прогоняй меня снова.
— Я тоже тебя люблю, Лиам.
Едва она произносит эти слова, как я прижимаюсь губами к её губам. Кажется, что с тех пор, как я целовал её, прошли годы, а не дни. Но ощущение её тела рядом с моим — это солнечный свет после муссона. Тучи рассеиваются, и я чувствую только её луч света в своём сердце.
— Я так чертовски сильно скучал по тебе, — говорю я, вынося её из воды и целуя. Мои губы перемещаются на её подбородок, а затем на шею, прежде чем я облизываю мочку её уха. Я укладываю её на белый песчаный берег и стягиваю с неё промокшие джинсовые шорты. — Я умираю от желания.
Она стягивает с себя мокрую майку, и я оттягиваю в сторону треугольники её бикини, прежде чем наброситься на неё, как голодный лев. Я сосу её соски, расстегиваю шорты и высвобождаю свой член. Я оттягиваю в сторону её трусики, пока она возится с завязками с обеих сторон, и проникаю в её тёплую, влажную киску, потому что больше не могу ждать ни секунды.