Она протянула руку.
— Нет, подождите, пожалуйста. — По какой-то причине эти слова вырвались сами по себе. Девушка не хотела, чтобы домочадцы знали, что она здесь, но не могла понять, почему её желание было таким. Мужчины замерли в нерешительности на пару мгновений, но потом оба кивнули и помогли дойти Бетани до ворот. Рядом был припаркован небольшой внедорожник. Они посадили ее туда, открыли ворота и поехали к дому.
— Мисс, мы обязаны доложить мистеру Стерлингу, что вы здесь, — произнес мужчина, сидящий рядом с ней на заднем сиденье.
Она покачала головой, но продолжала смотреть вперед. Охранник за рулем продолжал поглядывать на нее в зеркало заднего вида, но ничего не говорил. Подъехали к особняку быстро. А когда припарковали внедорожник перед подъездной дорожкой и помогли ей выйти, она нашла в себе силы уверенно встать на ноги. Там было несколько молодых мальчиков-камердинеров, которые смотрели на нее с широко раскрытыми глазами, скорее от испуга, чем из-за чего-то другого. Они прошли мимо входа, по длинному богато украшенному коридору и вошли в гостиную прямо перед большой гостинной, где проводилось большинство торжественных мероприятий, которые устраивали ее мать и отец. Бетани слышала музыку, доносившуюся из-за закрытых дверей, и хотя она не могла видеть, что там организован званый обед, знала, её родители празднуют.
— Какое-то торжество. — Она хотела подумать об этом, а не произносить вслух. При ее словах оба охранника остановились и посмотрели на девушку.
— Да, мисс. Мистер Стерлинг открыл довольно крупный счет в своей фирме, и из-за этого они устраивают званый обед.
Она уставилась на говорившего мужчину, но несколько секунд не могла произнести ни слова, пока обдумывала все это. Бетани пропала неделю назад. И даже несмотря на наличие записки, с помощью которой их заставили поверить, что она сбежала от своих обязательств — прошла всего неделя. Сколько сил на самом деле её отец вкладывал в поиски? Очевидно, он не использовал все имеющиеся в его распоряжении ресурсы, иначе наверняка знал бы, что она была в хижине, затерянной в лесу. Но, как ни странно, после этого откровения не было ни слез, ни печали, от того, что званый обед для ее отца был чем-то более важным, чем уверенность — его дочь ещё жива. Она протиснулась мимо охранников.
Взявшись за ручки и сделав глубокий вдох, Бетани открыла двери и уставилась на пятьдесят с лишним человек в большой комнате. Некоторые танцевали, другие стояли у буфета или бара, но ее взгляд был прикован к ее матери и отцу, которые разговаривали с группой людей. Стивен был среди этих мужчин и женщин. Мужчины были одеты в идеально сшитые и отглаженные костюмы, а женщины — в официальные вечерние наряды. И вот она стояла в потрепанных спортивных штанах, безобразной рваной рубашке, вся в грязи и крови.
Никто не замечал ее в течение нескольких минут, и девушка, конечно же, не давала знать о своем присутствии. Все, что Бетани могла делать, это смотреть на окружающую ее фальшь: смех, позвякивание дорогих украшений о хрустальные бокалы и натянутые улыбки гостей вечеринки. Она чувствовала себя намного лучше запертая в той хижине и прикованная к стене. А потом музыка внезапно прекратилась и голоса стихли, один за другим люди повернулись и уставились на нее. Вздохи, вырвавшиеся у женщин, и глухое бормотание мужчин — всё это указывало на одно и то же: шок от её грязного и запущенного вида. Когда ее родители обернулись и заметили её, комнату заполнил звук разбитого стекла — её мать уронила свой бокал с шампанским.
— Бетани? О боже, — ахнула ее мать потрясенным голосом.
Отец же не сказал ничего, просто пристально рассматривал ее с выражением отвращения на лице. Без сомнения, появление дочери привело его в замешательство. Но нет, не позволяйте ему подходить ближе, в попытке убедиться, что это действительно его ребенок, живой и невредимый, и поблагодарим Бога за воссоединение семьи. У Стивена тоже было выражение шока на лице, но Бетани заметила, что он продолжал поглядывать на ее отца, как будто ожидая сигнала, чтобы отреагировать соответствующим образом.
— Где, черт возьми, ты была? — Спросил ее отец своим вездесущим холодным голосом.
Ее мать подошла ближе, но как будто ей тоже было противно из-за листьев в волосах Бетани, грязи, покрывавшей ее кожу, и крови на ее руках и ногах. Девушка посмотрела на своего отца, затем на Стивена, а затем остановила свой взгляд на матери.
— Ты ранена. — Ее мать была как марионетка Роберта, делающая то, что он сказал, когда он сказал, всегда следуя лишь его указаниям.