‒ Бетани, сегодня ты выглядишь блистательно!
Она отвлеклась от осмотра зала и переключила свое внимание на Стивена. Она была примерно одного роста с ним, поэтому их глаза находились на одном уровне.
‒ Спасибо, Стивен.
Он улыбнулся, но улыбка получилась неискренней. Его короткие светлые волосы были безупречно уложены, а смокинг сидел по фигуре идеально, подчеркивая осанку.
‒ Чем ближе дата свадьбы, тем страннее ты себя ведешь. Ты нервничаешь?
Она испытывала совсем другие чувства, которые возникли вовсе не от нервозности, касающейся предстоящей свадьбы. Конечно же, она соврала, и ей это удалось достаточно легко.
‒ Да.
Улыбнувшись самой приторной улыбкой, на которую была способна, она почувствовала, как руки Стивена двинулись вниз по спине, поглаживая ее по попке. Что-то щелкнуло в душе, липкое отвращение заполнило изнутри. Казалось, словно ее тело реагировало по своему усмотрению, и она не знала, могла ли сдержать или взять под контроль то, как реагировала. Губы Стивена растянулись в широкой улыбке, и он огляделся по сторонам; она знала, что парень был раздражен отказом на его прикосновения, хоть он ничего и не сказал. Когда он снова обратил на нее внимание, ярость медленно начала просачиваться через маску доброжелательности на лице.
Он шагнул ближе, улыбнулся и тихо сказал:
‒ Не смей унижать меня перед гостями своим поведением, Бетани. Эта свадьба и наш имидж, который мы должны поддерживать, очень важны. Многие заинтересованы в объединении наших семей, но ты постоянно отталкиваешь меня, не даешь того, что необходимо мне в физическом плане, а только лишь устраиваешь сцены и злишь меня.
Бетани подняла руку вверх и ответила:
‒ Стивен, пожалуйста, не сейчас. ‒ Его лицо стало пунцовым. ‒ Я не совсем поняла, о чем сейчас был твой выпад, и то, что мы делаем или не делаем в сексуальном контексте, уж точно не к месту.
Ей сейчас хотелось исчезнуть, разум и рефлексы просто кричали об этом, окинув взглядом периметр комнаты, она поняла, что находилась вне зоны комфорта. Бетани всегда чувствовала себя так, словно находилась в сумеречной зоне или будто ее душу вселили в другое женское тело. Резко развернувшись и ничего не сказав, она быстрым шагом пошла к выходу и покинула комнату. Она не знала, куда направлялась, но ей было жизненно необходимо подышать свежим воздухом и избавится от дискомфорта.
Она шла мимо охранников, которые попадались с частым интервалом то тут, то там, мимо гостей, бесценных картин и ваз, и, наконец, распахнула дверь, которая выходила в сад. Слезы уже были готовы побежать по щекам, и, несмотря на свежий воздух в саду, она не смогла их остановить. Внутренний двор был выложен итальянским мрамором, а сад подсвечен тысячами маленьких огоньков. Бетани прогуливалась вдоль патио, ее каблучки цокали по брусчатке, и звуки гулко отражались от каменной стены.
Если бы только она смогла быть сильнее морально, если бы у нее был внутренний стержень, она сказала бы отцу и остальным засунуть в задницу эту свадьбу. Но на самом деле ей было просто страшно, страшно даже представить, какой будет ее жизнь в одиночестве без поддержки семьи. Какой она будет? Одинокой и полностью зависимой от других. Возможно, отец и мать и не самые любящие родители на земле, но они хотя бы, хотелось верить конечно, заботились о ней. Конечно, отношения между ней и ими были всегда прохладными и натянутыми, но были и другие времена. Когда она совершала угодные им поступки, то получала похвалу и улыбки. Хотя в глубине души понимала: это всего лишь манипуляция, попытка превратить ее в идеальную дочь.
ЭЙБ ОСТАВАЛСЯ В тени, наблюдая за блистательными гостями, которые пили шампанское, ели икру, смеялись и танцевали. Но это был идеально сыгранный фарс. Он же смотрел лишь на объект своей одержимости, единственную женщину, которую считал своей с того момента, как в первый раз увидел. И сейчас он видел, как этот, мать его, ублюдок лапал ее, слишком близко прижимаясь в медленном танце.