А потом пришло понимание о возможных последствиях этой защиты. И вот тут я испугалась. Он ведь убить их может. Вот тогда у него из-за нас появятся большие проблемы. Он будто почувствовал мое беспокойство за него. Прекратил избиение этих ушлепков. Мужчины еле поднялись с земли, что-то сказав Максу, один при этом посмотрел на меня. Словно видел меня в темноте салона машины.
Макс не двигался с места, пока мужчины не скрылись за гаражами. Внешне казалось, что он спокоен, но я видела, как напряжены его плечи, а руки сжаты в кулаки.
И только после их ухода, Макс подошел к моей сестре, положил руки ей на плечи и что-то говорил.
А я все это время сидела не дыша. Смотрела, как сестра положительно кивнула Максиму, и он ее отпустил. Они оба направились в сторону машины. На середине пути Максим остановился, опустил голову, а пальцами зарылся в свои волосы. Он нажал на кнопку блокировки машины, и я тут же выскочила к Соне и крепко ее обняла.
— Ты в порядке? Кто это был? Они навредили тебе? — меня трясло, наверное, больше чем сестру.
— Не волнуйся. Со мной все в порядке. Они ничего мне не сделали, — Соня говорила куда-то мне в волосы, крепко прижимая к себе. — Пойдем домой.
— Да, сейчас, — я посмотрела на Максима, он сидел на бордюре, голова опущена, пальцами все так же зарываясь в волосы. — Ты иди, а мы сейчас поднимемся.
— Мы? — сестра тоже посмотрела на Макса. Она о чем-то задумалась на пару секунд, а потом с улыбкой кивнула. — Ну, хорошо.
Проводила Соню взглядом, пока она не скрылась в подъезде и пошла к мужчине. Не знала, что принято говорить в таких ситуациях. Одного спасибо явно мало. Села рядом с ним на бордюр и положила руку ему на плечо, от чего он вздрогнул.
— Максим, — не знаю почему, но я говорила шёпотом. — Спасибо тебе. Если бы не ты… — в этот момент он посмотрел мне в глаза твердо, уверенно даже с вызовом я бы сказала. — Спасибо.
Какое-то время парень молча смотрел мне в глаза, будто искал в них что-то. И видимо нашел, если облегченно выдохнул.
— Не сиди на холодном, — сказал, тихо и я опомниться не успела, как оказалась сидячей у него на коленях. Он обнял меня крепко, двумя руками, я почувствовала себя в ловушке. Очень приятной ловушке. — Ты боишься меня?
Я не сразу поняла, что он говорит, так как мужчина просто уткнулся носом мне в волосы. А когда, смысл фразы дошел до меня я даже слегка хихикнула.
—Нет! Совсем нет! Пойдем, приведем тебя в порядок, — выразительно взглянула на его окровавленные руки и очень понадеялась, что это кровь тех бандитов.
Встала с его колен и протянула Максиму руку с легкой улыбкой.
Он посмотрел на меня пару секунд и быстро подскочил с бордюра. Однако он не стал брать меня за руку, а приобнял за плечи и прижал к себе ближе.
На пару секунд замерла, не ожидая такой реакции своего тела на простые действия Макса. Мне стало так тепло и комфортно, будто в дикий холод на меня одели самую теплую шубу. И в тоже время так уютно. Не ожидала такого от себя.
Максим, как ни в чем небывало пошел в сторону подъезда, продолжая крепко прижимать меня к себе.
Уже на лестничной клетке, перед тем, как открыть дверь, я осознала, что привела в квартиру мужчину. Очень красивого и сексуального мужчину…Ночью… От этой мысли все тело покрылось мурашками и щеки обдало жаром. Я сейчас, наверно, выгляжу, как помидор. Надеюсь, Максим не догадается, о чем были мои мысли.
Когда, мы вошли в квартиру, в прихожей горел свет, а в квартире была тишина.
— Проходите на кухню, я чайник уже поставила, — Соня выглянула в коридор и внимательно на нас посмотрела. Мои щеки вновь покраснели будто она могла прочитать мысли, что посетили меня на лестничной площадке.
На кухне сестра уже приготовила бутерброды.
— Кто это был?
— Я не знаю. Они просто пристали, — Соня передернула плечами и нахмурилась.
— Что ты так поздно делала на улице? — Макс внимательно смотрел на сестру.
— Возвращалась с работы, — пожала она плечами. — Сегодня у нас тоже был небольшой банкет. Долго пришлось приводить зал в порядок, — и, видя непонимание Максима, добавила,— я работаю официанткой в кафе не далеко, — сказала Соня и вышла из кухни.
— Надо обработать твои раны, — в горле пересохло, и голос стал чуть хриплый, то ли от порочных мыслей, то ли от пережитого страха.