– Миллион, Агата. Большие деньги. Огромные. Но ты должна понимать, что репутация еще дороже. Никто не может безнаказанно украсть у меня такую сумму. За все надо платить, детка.
– Мы все вернем! Вернем вам этот чертов миллион! Отец заплатит!
Я очень сильно не рассчитала свои силы.
Мало того, что попалась, так еще и эти деньги улетели… На какой-то левый счет. В общем… Их… Нет.
Если барон узнает обо всем, это будет катастрофа.
Нет, он, конечно же, заплатит.
Но дальше я жить буду, как в тюрьме.
Не видать мне больше столицы. Свободной жизни. Перспектив. Образования.
Я и так с таким трудом выпросила у него эту возможность. Уехать в столицу. Учиться. Строить жизнь, как я сама хочу…
До первого косяка, как сказал барон.
А здесь не косяк. Тут целый вагон косяков.
Меня запрут под домашний арест до конца жизни.
Но… Сама виновата. Доигралась.
– Позвоните ему! Он приедет и все решит! Иначе будет война. А оно вам нужно?
Добавляю, чтобы подкрепить свою просьбу.
Барон всегда учил, что если просьба ничем не подкреплена, ее никто не услышит.
Он снова запрокидывает голову и хохочет.
Так, что у меня сейчас барабанные перепонки взорвутся.
– Забавная ты.
Рассматривает меня, отсмеявшись.
– Маленький взъерошенный воробушек. Который считает себя , кажется, тигром. Ты и правда совсем не поняла, с какими людьми связалась, девочка. Твой барон мелочь. На один зуб. Для таких, как мы.
– Значит, вы меня все-таки отпустите?
Пришло время перестать огрызаться и начать корчить из себя дурочку. Ну, а вдруг пройдет?
Вскидываю на него глаза с настоящей, не наигранной надеждой.
– Ты знаешь. Я в последнее время что-то стал очень законопослушным. Пожалуй, тебе светит тюрьма. Лет семь, как минимум. Тебе и твоим подельникам. Кто там с тобой был еще? Лешка, твой дружок. А еще Радик и Вадим, верно? За сговор больше дают. И не думай, что откупишься. Я лично проконтролирую, чтобы каждый из вас получил реальный срок. И… Чтоб ваша жизнь была полна испытаний там, куда вы отправитесь.
Я уверена. Он это запросто устроит. И связи барона мне не помогут.
А что потом?
Позор семьи. Никаких перспектив. Никакого будущего.
– Пожалуйста.
Черт. Как же я ненавижу чувствовать себя жалкой! Но это расплата.
– Барон заплатит больше. Намного больше. Сколько вы захотите!
– Тут дело принципа, пташка. Чтобы такие, как ты, не начинали думать, будто им все можно. Хотя…
Он наклоняет голову. Окидывает меня цепким взглядом.
– Есть, конечно, еще и другой вариант.
– Какой?
Хватаюсь за его слова, как за соломинку.
– Ты ведь девственница, да, Агата? Твой прыщавый Лешка, гений воровства денег с чужих счетов ведь не успел залезть к тебе под юбку?
– Чтоооооооооо?
Он что? Хочет, чтобы я с ним переспала? О, нет. Нет, нет, нет!
– Чего так напряглась.
Довольно хмыкает.
Радуется, пес, что сумел меня таки вывести на эмоции. Заставить по-настоящему почувствовать страх!
– Я, конечно, люблю усмирять норовливых кобылок. Но речь сейчас не обо мне. Есть один человек… Подарок я ему хочу сделать. Проведешь ним одну ночь, а, может, только вечер. И считай, вы все свободны. Можете и дальше развлекаться и наслаждаться своей жизнью молодой.
– Я…. Нет!
Мотаю головой.
Ужас какой. Это же надо, так вляпаться!
– Элитный клуб. Закрытая комната. Вы оба будете в масках. Ты должна будешь молчать и делать все, что он говорит. Ну, и, конечно, отдаваться ему со всей страстью, которую ты мне так ярко сейчас показала. Никто не узнает. Одна ночь и все вы свободны. Так как, Агата?
– Я… Я…
– Тебе надо подумать. Я понимаю.
Кивает.
Наклоняется надо мной, и я напрягаюсь так, что начинают болеть все мышцы.
Но он всего лишь развязывает веревки на моих руках.
– Можешь идти домой, Агата. И хорошенько подумать. Сама понимаешь, никому звонить не нужно. Бежать тоже будет глупо. Иначе я отзову свое предложение. И останется только один вариант. Тюрьма.
– Я сама, – дергаюсь, когда он пытается прикоснуться ко мне, чтобы поднять.
Возле меня оказываются сразу два огромных амбала. По обе стороны.
Хватают за локти, но я снова рывком вырываюсь.
Надо же. У него здесь что? Целый штат охраны?
Боится, что я ему глаза выцарапаю, что ли?
Чуть не плюю ему это в лицо, но, на удивление, вовремя прикусываю язык.
– Просто покажите мне, куда.
Растираю руки. Не так болят, как затекли от веревок. А еще я ни черта не вижу в этой темноте!
Почти спотыкаясь двигаюсь за амбалами.