— Нет, конечно, нет.
— Тогда что? — спрашивает он.
— Я просто слегка в замешательстве, я думаю. Это не то, что я представляла в своей жизни.
— В твоей жизни? Я думал, это только на месяц.
Лана вздыхает.
— На три месяца или не было бы сделки.
Джек резко выдыхает.
— Я жалею, что ты сделала это, Лана. Ты никогда даже не говорила мне.
— Я знаю, что ты так скажешь. Это было внезапное решение.
— Но продавать себя, — Джек смотрит явно сердито.
— Я повторила бы это снова, Джек.
— Да, но это лечение, которое ты оплачиваешь, оно даже до конца не исследовано. Я посмотрел личность Бурзунского в сети, и, кажется, написано все хорошо и правильно, но это не надлежащее лекарство, Лана. Результаты применения носят эпизодический характер. Некоторые из его критиков даже обвиняют его в том, что он продает надежду.
Лана наклоняется вперед.
— Ты действительно думаешь, что FDA в течение стольких лет не запретило его и не уничтожило все его препараты, и он всего лишь продает надежду? Сотни, возможно, тысячи человек вылечены им, — страстно настаивает Лана. — Некоторые люди даже называют его метод — величайшим открытием века. Они предупредили меня, что шансы мамы невелики, но, может ей посчастливиться. Даже если у нее будет только один процент на выздоровление, я собираюсь использовать его. Мне уже нечего терять. Все остальное не дало никаких результатов. (FDA —Комиссия по контролю за лекарствами и питательными веществами)
Джек опускает глаза на поцарапанный деревянный стол.
— Помнишь, то время, когда тебе было шесть лет, и я оставил тебя у газетного киоска, чтобы пойти купить конфеты, и когда вернулся, то увидел извращенца, который пытался уговорить тебя сесть к нему в машину?
Лана кивает.
— Да, я помню выражение твоего лица, как будто это произошло вчера. Ты прибежал и бил лицо тому парню прямо через окно. Он ударил по педали газа, виляя, и чуть не врезался во встречный автомобиль, и помчался по дороге. Сколько тебе тогда было лет? Шестнадцать?
— Да. Я не мог поверить своим глазам. Я оставил тебя всего лишь на минуту, чтобы купить сладости, а в результате пришлось тебя вырывать из рук педофила.
— Мы не рассказали маме о том, что произошло?
— Да, не сказали. Ты знаешь что, Лана? Сейчас у меня такое же чувство, как будто я только что ушел в кондитерскую за сладостями, а вышел и не прогнал извращенца от тебя. У меня такое чувство, как будто я подвел тебя. Я думал, что буду изучать медицину, получу хорошую работу, и буду достойным братом для тебя и твоей мамы. А теперь получается, ты продала свое тело.
— Пожалуйста, не сердитесь на меня, Джек. Я не могу выносить, когда ты сердишься. — Ее глаза наполняются слезами, и она моргает, чтобы убрать их прочь.
Его лицо становится мягче, но слышится грусть, когда он говорит:
— И я терпеть не могу, когда ты плачешь. Я не сержусь на тебя, Лана. Я злюсь на себя за то, что подвел.
— Ты не подвел меня, Джек. Я так горжусь тобой. Мы все знаем, что ты единственный, кто смог вырваться из этого омута бедности и безнадежности. Я не твоя ответственность. Я уже большая девочка и могу позаботиться о себе сама.
Джек кивает.
— Я знаю. Я просто хотел лучшее для тебя.
— Не все так плохо. Это просто секс, Джек.
— Как твоя мама?
— Плохо, Джек. Очень плохо. Дней, когда она чувствует себя хорошо, все меньше и меньше. Ты понимаешь, что я должна была сделать это, не так ли?
— Возможно, но мне не нравится.
— Поскольку мы открыто обсуждаем мою сексуальную жизнь... ты гей?
— Что?
— Ты гей?
Джек смеется.
— Это будет сюрпризом для моей девушки.
Лана спрашивает на выдохе.
— У тебя есть девушка?
— Ммммн.
— Когда?
— Около недели назад. Я все время был так сосредоточен на том, чтобы выбраться из этого квартала, что не позволял себе отвлекаться. Но моя цель уже совсем близко, она замечательная девушка.
— И когда ты собирался сказать мне, Джек Айриш?
— Ну, как я мог сообщить что-то о себе при твоей большой новости?
— Расскажи мне побольше о ней.
Прежде чем он начинает говорить, у нее зазвонит телефон. Это Блейк.
— Привет, — говорит она, глядя на Джека.
— Ты в апартаментах?
— Нет.
— Ты можешь быть там через тридцать минут?
— Я думаю, да.
— Увидимся.
— Это был он? — спрашивает Джек.
Она кивает.
— Я должна идти. Я приду на ланч с тобой в другой раз, но я оплачу его, и мы сходим куда-нибудь в хорошее место.