***
Вейдер осторожно взял за руку потрясенно смотрящего сына и подошел ближе, встав на колено.
- Ваше величество...
- Встань, ученик.
Палпатин с интересом посмотрел на замершего ребенка, рассматривающего его с видом крайнего восхищения и изумления. Что самое интересное, смотрел он куда-то над головой императора, время от времени поворачивая голову из стороны в сторону. От мальчика во все стороны разошлись жгуты темной Силы, осторожно шевелящиеся, словно щупальца морского спрута.
- Оооххх...
- Что ты видишь, дитя?
- Это... это так... - Люк всплеснул руками, пытаясь выразить свои ощущения и смутные видения. - Как корона! И плащ... во все стороны...
Император довольно прищурился, одобрительно глядя на ребенка, находящегося под влиянием его Силы в легком трансе. Сидиус слегка свернул ее, словно подбирая полы широкого одеяния, и Люк очнулся, нервно переступив с ноги на ногу и покраснев. Ситх тихо рассмеялся.
- Здравствуй, дитя.
_ Здравствуйте, Ваше величество, - застенчиво ответил Люк, подняв глаза. Неожиданно он нахмурился, уставившись на сидящего в удобном, роскошном кресле, императора странным, каким-то неверящим взглядом. Он покосился на стоящего рядом отца, снова посмотрел на Сидиуса, опять на отца... На лице ребенка застыло странное выражение, растерянное и недоуменное.
Его Сила взметнулась, одни жгуты Тьмы обвили вопросительно наклонившего голову Вейдера, остальные замерли, после чего робко коснулись руки сидящего ситха и сразу отдернулись. Люк резко повернул голову к Вейдеру, впившись в него взглядом, потом так же резко повернулся к Палпатину, он смотрел сосредоточенно и напряженно, словно сравнивая мужчин.
- Что случилось, сын? - пророкотал Вейдер. Сидиус заинтересованно поднял бровь.
- Дитя?
Люк осторожно сделал шаг, нервно сжав кулачки. В голове крутилась только одна мысль, поймав которую, Сидиус изумленно замер.
- Дедушка?
***
Дворец был наполнен Тьмой, сосредоточие которой сидело в роскошном кресле, с покрытыми искусной резьбой ножками и подлокотниками, мягко и доброжелательно улыбаясь. Император оказался необычайно импозантным и харизматичным мужчиной. Короткие седые волосы, зачесанные назад, теплые голубые глаза с золотыми искрами, кружащимися в радужке, словно хоровод снежинок, ухоженые, холеные руки и лицо практически без морщин. Возраст навскидку даже не определишь: если не приглядываться, то лет пятьдесят, не более, а если отвлечься от седины волос, то можно дать и сорок. Роскошный наряд, какое-то то ли платье, то ли мантия, нечто длинное, широкое и с поясом, причем, многослойное - из под верхнего, черного, расшитого золотом, выглядывал алый. Пальцы унизаны перстнями из черного металла с крупными алыми и желтыми камнями.
Вот только это была только внешняя оболочка, скрывающая жуткую суть. Люк поймал взгляд вспыхнувших на мгновение расплавленным золотом глаз и просто поплыл, воспринимая окружающее через Силу.
Комната была наполнена Тьмой, окружающей человекоподобное существо, закутанное в нечто, похожее на плащ или мантию с глубоким капюшоном, в глубине которого сияли два миниатюрных солнца, полы наряда пронзали стены, растворяясь вдали, а складки капюшона плавно вздымались вверх шевелящейся короной, множеством хаотично двигающихся протуберанцев.
Это было настолько жутко и, одновременно прекрасно, что зачарованный неимоверным зрелищем Люк даже не осознавал, что у него спрашивают. Неожиданно Тьма словно свернулась, давление на разум уменьшилось и Люк моргнул, возвращаясь в реальность, чувствуя, как полыхают уши.
- Здравствуйте, Ваше величество...
Люк вздохнул, собираясь, и неожиданно замер. От сидящего мужчины исходило смутное чувство узнавания, сейчас, когда он свернул свою Силу, перегружающую все чувства Люка, мальчик отчетливо ощущал, что есть в нем что-то родное. Но ощущалось это родное крайне странно. Вроде и кровный родственник, но вроде и нет. Непонятно. Но схожесть с отцом была... вроде бы.
Он нахмурился, начиная машинально сравнивать, напрягая все свои возможности. Сила взметнулась множеством жгутов-щупалец, обвивая и сканируя Вейдера, а так же робко дотронувшись до самого краешка Силы императора. Кратковременная вспышка сходства/узнавания/подобия заставила напрячься в поисках подходящего обозначения для данной степени родства. Перед глазами побежали всполохи обрывков видений, разлетающихся на куски и сплетающихся в новый узор, где-то там, в глубине тихо проскользнула тень мысли, что его догадки, основанные на скудной информации, оказались правдивы...
Где-то там, в груди, где трепетала нить, связывающая его с отцом, дергало и дрожало.
Люк осторожно сделал шаг, выразив все свое сомнение и, одновременно, надежду, в одном коротком слове.
- Дедушка?
***
- Поясни, дитя... - мягкий голос императора заставил вздрогнуть, собираясь. Мальчик вздохнул, ощущая направленное на него внимание мужчин. Оно и понятно. Такими словами не разбрасываются... особенно в таком обществе.
- Я... - Люк замялся, пытаясь подобрать слова и правильно выразить свои ощущения. - Вы... вы ощущаетесь родным. Вот.
- Родным? - пророкотал Вейдер, озадачанно глядя на подкинувшего очередной сюрприз сына. Мальчик кивнул.
- Да, родным. Как отец... - Люк нахмурился и вопросительно посмотрел на внимательно наблюдающего за ним Палпатина. - Можно?
Император с интересом кивнул. Люк выпустил Силу, дотрагиваясь одновременно до отца и до Палпатина. Вот. Вот оно, то самое ощущение. Смутное, но с каждым ударом сердца проявляющееся все сильнее и сильнее.
- Вы похожи. Сила. И... кровь? - он с сомнением наклонил голову. - И кровь! Да... но как-то странно. Не знаю... но я чувствую. Родное. Здесь, - ребенок прикоснулся к солнечному сплетению, глядя в желтеющие глаза. - Да! Родное! Как папа...
Люк повернулся к Вейдеру, глаза вспыхнули обожанием. Палпатин осторожно коснулся разума ребенка, считывая мысли и вспыхивающие образы.
В мыслях малыша царил Вейдер. Прекрасное в своей жестокости существо, огромное черное божество, вздымающееся на постаменте из родственной и кровной связи, прорастающего своими корнями вглубь разума малыша, сквозь волны из множества рефлексов, привязанностей и установок; обожаемое со всем пылом обретшего истинную веру неофита.
Ситх отчетливо видел расходящиеся от образа отца связи, спаивающие раздробленную на куски личность ребенка воедино. Вейдер стал тем якорем, вокруг которого воссоздался разум Люка, той основой, на которую наросли принципы, желания и стремления, именно кровная связь между ними дала ребенку силы вырваться из тисков первобытных инстинктов, вновь став разумным существом, пусть и изменившимся под влиянием "падения" просто до неузнаваемости.