– Я ведь тебя так и не поблагодарила, – меня снова одолела робость, я отвела глаза.
– Поверь мне, не стоит меня благодарить, – Ивор невесело усмехнулся.
– Нет, как же, ты ведь тоже мог погибнуть тогда и…
– Не мог, – тихо перебил он. – Я знаю свою смерть.
– Знаешь свою смерть? – ошарашенно пролепетала я. – Как это?
– Еще в детстве один Мастер по доброте душевной напророчил, – Ивор хмыкнул. – Так что я вполне осведомлен, от чего умру. И поверь мне, это не разъяренный дракон и не рухнувшая гильдия.
– А что же? – не удержалась я и тут же смущенно добавила: – Извини, что лезу не в свое дело.
– Мне напророчили такую же смерть, которая постигла в свое время моего отца. Но учитывая, что подобное со мной уже произошло, а я жив, здоров и невредим, то Мастер просто-напросто ошибся, и я буду жить вечно, – он улыбнулся.
– И все же, – я подняла на него глаза, – я все равно тебе очень благодарна за спасение…
Но он снова не дал мне произнести заранее заготовленную речь до конца.
– Считай, уже поблагодарила, – Ивор коснулся выбившейся из моей прически пряди и медленно пропустил ее сквозь пальцы. – Тем, что сейчас рядом. Ты даже не представляешь, сколь много значит для меня каждый миг рядом с тобой.
Я обомлела. То ли из-за удивительной теплоты в его голосе, то ли из-за совершенно неожиданного признания почувствовала щемящую радость, от которой почему-то даже плакать захотелось. Пыталась найти разумное объяснение охватившим меня эмоциям, но оно упорно не находилось. Правда, эйфория длилась недолго. Резко нахмурившись, видимо, каким-то собственным мыслям, Ивор отпустил мою руку и даже отошел на шаг.
– Ну что вы так отчужденно стоите? – высунулась из-за мольберта возмущенная Алетина. – Вы же влюбленные! Забыли, что ли? Встаньте поближе, говорите друг другу какую-нибудь приятную ерунду, а то серьезные такие, что хоть героический эпос с вас пиши.
Совершенно не обратив на нее внимания, Ивор вдруг произнес:
– Мне пора.
Прозвучало настолько отчужденно, что я едва подавила желание разреветься. На этот раз от разочарования. Чересчур уж быстро теплота Ивора сменялась холодным равнодушием.
Не дожидаясь слов прощания, он развернулся и пошел прочь.
– Ивор! – окликнула я, не удержавшись.
Он обернулся.
– Завтра во дворце Правителя будет праздник. Ты ведь придешь? – с робкой надеждой пролепетала я.
Несколько мгновений Ивор молча на меня смотрел. Все бы на свете отдала, чтобы узнать, о чем он сейчас думает.
– Приду, – наконец произнес он без каких-либо эмоций в голосе.
И, больше не сказав ни слова, скрылся в ближайшем переулке.
– Странный какой-то, – фыркнула Алетина не без недовольства и тут же бодро добавила: – Ну ничего, главное, я зарисовать все же успела, – она сложила мольберт и подхватила его под мышку. – Если картина получится удачной, я ее вам подарю.
– Подари, пожалуйста, – прошептала я. – Даже если не получится…
Опускающиеся сумерки разбавили яркую зелень сада фиолетовыми красками, отчего потемневшая трава с желтыми колокольчиками цветов казалась отражением вечернего неба с его первыми звездами. Наверное, красиво было бы это нарисовать.
– Ты такая задумчивая сегодня, – Клеон упорно не желал оставлять меня наедине с моими мыслями.
Мы сидели на скамейке в саду, оставив родителей в гостиной. Для бурного обсуждения предстоящей свадьбы им наше присутствие и не требовалось. Да и меня не особо интересовали все эти разговоры. Уловила только краем уха, что жить мы будем в доме, оставленном Клеону дядей, и что он просторный, с богатой отделкой и шикарным садом. Хотя какая разница. Собственное равнодушие поражало. Мне вообще казалось, что время, отмеренное мне для жизни, истечет в день свадьбы. И в тот момент появится уже другая Авиона, которую будут интересовать и дом, и сад, и прочие особенности семейной жизни. А меня уже не будет. Я как личность умру. Потому мне в последние дни так плохо, это просто-напросто предсмертная агония.
– Клеон, знаешь, я что-то уже не очень уверена… насчет свадьбы… – пробормотала я, поддавшись приступу откровения.
– Глупости какие, – он засмеялся. – Это нормально, не переживай. Ты, видимо, еще толком не осознала, вот и не можешь поверить в свое счастье.
– Да? – я с крайним сомнением на него посмотрела.
– Несомненно, – он улыбнулся.
Такое впечатление, что я видела его впервые. Что-то исчезло в нем. Что-то, казавшееся мне таким важным. Что-то такое, от чего раньше сердце так радостно замирало, рождая искреннее буквально переполняющее меня счастье. Правда, я уже не была уверена, будто это «что-то» вообще когда-то существовало. Вдруг я все себе лишь придумала? Я могла однозначно сказать, что Клеон красив, умен, обходителен – да просто идеален. Но теперь он не вызывал у меня и тени прежних восторженных эмоций. С чего я вообще так хотела связать с ним свою жизнь? Я даже головой тряхнула, отгоняя назойливые мысли. Нет, со мной определенно происходило что-то не то.