Пока прикидывал, что да как, пришёл Милерей. Его остроухие сородичи и оба карлика интересовались, что они могут сделать, чтобы сохранить свои жизни. И если с гномами всё было понятно, два кузнеца, могут и на меня поработать пока, то эльфы… На кой-чёрт они мне?
— Веди, познакомимся, — вздохнул я. — Дам им шанс доказать мне, что от живых будет больше пользы, чем от мёртвых.
Глава 9
Хард-кор мод всё так же актуален. Да, у меня появились кузнецы. Правда, учитывая весь мой опыт по работе с металлом, полученный за последние годы, они мне разве что в подмастерья годятся, но да ладно. Лишняя пара рабочих рук, да и нужны мне сейчас инструменты, типа топоров, а не оружие и доспехи. Металл у меня тоже появился, набрали с некоторыми запасом. Сложнее оказалось решить вопрос с кузницей. Пришлось грузить все подходящие камни с форта на лодки, подвозить максимально близко к нашей базе и тащить. А затем ещё складывать саму кузницу. Увидев гномов, разинув рты смотревших на новую кузню, испытал некоторую гордость. Найти глину для раствора оказалось нелегко, но призраки справились, так что кузница вышла по всем правилам, с двойным нагнетанием. Так что вскоре гномы приступили к изготовлению инструмента. Уже с первым стальным топором работа скелетов пошла значительно бодрее.
Эльфам сохранил жизнь. Вдумчивый разговор с остроухими показал неоднозначную картину. Диалектическую, так сказать. С одной стороны, все подданные князей были вполне верны хозяевам, честно служили и бунтовать мыслей не имели. Ну, кроме наг, но там своя история, как водится. Основное население государства вполне себе спокойно жило и никаких брожений не предпринимало. Устоявшаяся система взаимоотношений всех в целом устраивала, ибо реально угнетены в ней были только орки и гоблины, да у птицев жизнь была не сахар, все остальные чувствовали себя вполне вольготно. Притом что гоблинов вообще не спрашивали, орки чем-то там заслужили, а птицам, вероятно, подкрутили мозги. С другой стороны, самоотверженной преданностью князьям могли похвастаться только ящерицы, которым подкрутили мозги на данную тему, причём явно намного сильнее, чем птицам. Остальные такой преданности не испытывали… И это выглядело странно.
Пытаясь разобраться с причинами такого отношения, попробовал подробнее говорить с остроухими. И каждый раз, когда разговор касался этих самых князей, я улавливал некоторый… страх.
— От меня ускользает, какой сейчас властью обладают князья? — впервые спросил я прямо.
До этого старался вести разговор так, будто бы я местный, просто пропадавший в каких-то безлюдных гребнях последние… много лет. И потому несколько упустивший текущее положение вещей. Такая позиция не требовала от меня особых усилий и несла лишь мелкие неудобства в плане возможных вопросов. Но вот, придётся слегка выйти из роли.
— Эм… Абсолютная, господин, — ответил недоумевающий эльф.
Так, абсолютная, это значит вообще никаких рамок.
— И насколько часто князья этого века своей властью… злоупотребляют?
От постановки вопроса остроухих передёрнуло, но информацию я всё же получил.
— Нет, что вы, господин! Князья милосердны! Добры к нам! — первым дело, естественно, началось отрицание злых наветов.
— Если не считать того случая с братом Сейллири…
— И того раза с Шойни…
— А молодой Гуллойр был слишком нагл…
В общем, даже эти ребята, жившие в заштатном гарнизоне, куда князь заглядывал несколько раз за год, без труда припомнили случаи злоупотреблений. А это гарнизон! Пограничный! А в пограничном гарнизоне отношение к солдатам и жителям намного мягче, чем где-нибудь в безопасном городе. И это говорили остроухие, буквально наиболее высокая каста. Когда я на ту же тему вывел гномов, те сдерживаться не стали.
— Мы давно привыкли лишний раз не показываться на улицах, господин, — поведал гном. — Да женщинам нашим повезло, не слишком они подходят собой под вкусы князей. Всякое бывало, и наших женщин забирали… — гном криво хмыкнул, — в служанки. После чего их, само собой, никто и никогда не видел. Но редко. А вот вашему брату да, не повезло. Особенно в городах.
На большие города ещё предстоит посмотреть, это не срочно. Пока же всё выглядело парадоксально, но в целом понятно. Князья создали вполне стабильную и даже справедливую систему взаимоотношений, в которой место отбросов и самых шпыняемых заняли полуразумные существа, неспособные осознать всю глубину своего положения. Несправедливость же представляли только сами князья, однако их было не сильно много (с их физиологией ещё много вопросов, но доберусь рано или поздно), и даже если каждый будет раз в неделю творить какую-то маленькую дичь, а раз в месяц дичь побольше, в масштабе целого государства это носило вполне терпимый характер.