— Слушаю вас внимательно, — сказал я, надеясь на представление, которое могло хоть что-то прояснить.
Что отчасти успокаивало, они даже не попытались окружить нас со всех сторон, чего, конечно же, позволять им было нельзя.
— Господин сарр Клименсе, мы к вам с предложением.
— И какого оно рода? — хотя примерно уже догадывался.
В Клаундстоне, как и по всей Ландаргии, любят шпагу. И все-таки настоящего культа в нем достигло совсем иное оружие — ганкасы. Представляющие собой отточенные до бритвенной остроты складные, но достаточно длинные ножи, для того чтобы в раскрытом состоянии от кончиков пальцев достигать середины предплечья. Вместе с рукоятью, разумеется. Удары ими наносятся в преобладающей части режущие, у них и острие не слишком-то для колющих предназначено, имея почти закругленную форму.
Этакая разновидность матросских ножей, где острый кончик редко находит себе применение, но может стать причиной проблем, если упадет с высоты.
— Господин сарр Клименсе, вы непревзойденный фехтовальщик, в этом ни у кого сомнений нет, особенно после одного недавнего события на борту «Гладстуара». Но не хотелось бы вам попробовать себя на ганкасах?
Говорил тот, кто находился ближе всех, остальные молча стояли за его спиной. Он определенно мне нравился. Прежде всего тем, что держался без малейшего подобострастия и напряжения.
— Прямо сейчас? С вами?
— Нет, ну что вы! И время далеко не самое подходящее, и увы, лично мне с сарр Клименсе не тягаться. Предложение исходит не от меня.
— И от кого ж тогда?
Перед тем как ответить, этот человек сделал неожиданное.
— Леди Аннета, вы — само очарование! — он галантно склонился перед ней в полупоклоне. — Слезно прошу меня извинить, если наше внезапное появление заставило вас волноваться. Увы, но это чуть ли не единственная возможность поговорить с вашим мужем, так сказать, с глазу на глаз, настолько он занятой человек, — чтобы снова обратиться ко мне. — Господин сарр Клименсе, вы вправе выбрать и время, и место. В том случае, если согласитесь встретиться с человеком, которому в искусстве владения ганкасом я не гожусь и в подметки.
Я почувствовал, как нервно сжалась ладонь Аннеты, которая держала меня под руку. Не знаю, чего именно этот человек добивался — сыграть ли на моем самолюбии, что-то еще, но ничего кроме злости по отношению к нему не испытывал. Извиниться за принесенное ей беспокойство, и тут же в значительной мере его увеличить. Меж тем, он продолжал вещать:
— Вы бы только знали, сарр Клименсе, какие люди заинтересованы в этой встрече! — он разве что не закатывал глаза. — По своему положению, без ложной скромности, они нисколько не уступают господину наместнику. А следовательно, при вашем согласии, вы может потребовать у них много, в чем бы это «много» не исчислялось или не заключалось.
— Подумаю над ваши предложением, — через плечо, повернувшись к ним спиной, сказал я, давая понять, что разговор закончен.
— Ты ведь не будешь ни с кем встречаться? — уже в пролетке спросила Аннета, и столько в ее голосе было мольбы!
— Пока еще не решил, — честно признался я. Предложение было заманчиво по целому ряду причин. И, чтобы увести разговор, спросил. — Ну и как, ты довольна тем, что все-таки побывала на празднике Вседозволения?
— Очень! — оживилась она. И тут же погасла. — Эти люди все настроение испортили.
— Ну и зря! Такие встречи организовываются для того чтобы выяснить лучшего. А для этого совсем необязательно убивать.
Я лгал, Аннета мою ложь почувствовала, но промолчала. Вернее, предпочла говорить о другом.