— Вася. Тебе стоит хотя бы что-то поесть.
— Уходи! — Крикнула я ей перевернувшись на другой бок — Уходите все! Я ничего не хочу! Я хочу к Альтану, хочу умереть!
— Что ты такое говоришь, дочка? — у мамы впервые голос дрогнул и я реально расслышала в нем легкие такие нотки страха — Ты что задумала там?!
Я не ответила, просто присела и откинувшись головой на подушки уставилась в телефон…смотреть на наши с Альтаном фотографии.
— Вася! — я молчала.
— Василиса! Ответь! — услышала я голос Волка, поэтому молчала…
— Вася!!! Волк ломай двери! — запищала моя маман и… в следующий миг в дверь что-то несколько раз врезалось, а после она с грохотом слетела с петель…плавно приземлившись на пол…
— Ах ты ш…
Волк схватил меня за руки и стянув с кровати, встряхнул.
— Я думал…я думал…ты…что ты…Никогда так больше не делаааай! — рявкнул он до боли стискивая меня за плечи и продолжая еще несколько раз встряхивать как горошек в консервной банке.
— Руки убери — спокойно потребовала я — Больно. Тебе то вообще что? Ты ненавидишь меня, Волк!
Волк с минуту молча смотрел мне в глаза, а затем…отпустил, я молча кивнула, положила мобильный в карман длинного, теплого. Черного кардигана и прошла мимо него, поравнявшись с матерью, я сказала: — Не зови меня дочерью, ты перестала быть для меня матерью, когда выбрала его, а мне не поверила…
Развернувшись, я покинула поле моральной битвы и отправилась к Петро…когда я вошла, он сидел в своем кресле, а в руках у него был альбом с фотографиями…
— Васенька, ты пришла. — он обрадовался моему появлению, я присела рядом… — А смотри какую фотографию я нашел! Здесь Альтану двенадцать, мы тогда с мальчишками ехали в Крым… — он рассказывал мне про Альтана, другого, доброго. Прекрасного мальчика, которого я никогда не знала, про того другого, заботливого Альтана, которого я только начала в нем открывать, но которого так до конца и не узнала…он рассказывал и плакал, мы вместе плакали…
— Петро, только вы у меня остались… Но я и так не хочу уже жить… — прошептала я, сидя у старика в ногах, положив голову ему на колени, Я он гладил меня по волосам — Вася. Ты глупая, маленькая девочка. Ты ничего себе не выдумывай, ты должна жить, поклянись мне, что будешь жить, а я клянусь, что ты еще будешь счастлива. Только живи, пожалуйста! И иди поешь…иди погуляй, по городу, пройдись…это моя воля. Давай, девочка, иди!
Я умылась, надела длинное черное платье и спустилась в гостиную, буквально налетела на Мурата.
Собралась пройти мимо, но…он схватил меня за руку.
— Пусти
— Куда. Ты. Собралась? — его взгляд буравил меня.
— Отпусти мою руку.
Он снова до боли сжал ладонь и повторил — Куда. Ты. Собралась. Василиса?
— Гулять — ответила я и попыталась оттолкнуть его, но он лишь еще сильнее сжал мою руку — Мне больно, Волк. Отпусти. Я хочу просто погулять по городу и все. Мне нужно на что-то отвлечься.
— Хорошо. Нет проблем. Я тебя отвезу. — Волк, не отпуская моей руки потащил меня прочь из дома и поволок к своей машине.
— Я не хочу, чтобы ты меня подвозил! — закричала я под смешки Кота, который стоял у ворот, и что-то до этого казался очень бледным. Сейчас он немного начинал приходить в себя. Естественно, он, как и я потерял близкого человека. Я знала они с Альтаном были близки, очень близки. Альтан рассказывал, что Кот сын их погибших соседей, мать Альтана и Волка взяла его в свой дом в три года, Нарцисса буквально заменила ему мать. А Альтан с Котом и вовсе стали братьями…После Кот остался у Стефанидосов начальником охраны, до этого два года отслужив в турецком спецназе.
— Волк! Я не поеду с тобой! Я хочу покататься на автобусе, там, где мы с Альтаном катались! — закричала я.
Но это же Волк! Это же кремень! Скала мать его Джонсон! Плевал он на меня и на мое мнение! Просто усадил в свою машину. Сам прыгнул за руль и…помчался вперед…
Я решила молчать, может это взбесит его настолько, что он просто вышвырнет меня из своей машины прямо на ходу?
— Куда поедем гулять? — странно, но настроение его наоборот было просто прекрасным. Почему? Почему так? Почему он радуется жизни как будто ничего не случилось, словно ничего и не произошло? Лицо его словно пустой белый холст, на нем никогда не отражалась ни одна эмоция кроме злобы и гнева, никогда я не видела, чтобы он улыбался или смеялся, или радовался. Он даже когда разговаривает с тобой невозможно прочитать по его морде волчьей что у него в мыслях…