Дарья Стааль
Железный отбор-2. Его выбор
Глава 1
— …И мы решительно осуждаем этот акт бессмысленно агрессии! — торжественно закончила свою речь матриарх.
Королевский сенат сдержанно хлопал, как и положено людям с хорошим воспитанием.
Кто станет отменять важное мероприятие, по такому сущему пустяку, как очередная стычка на вечно горячем Фронтире? Правильно, никто. А потому Королевский сенат состоялся, правда, с небольшим, практически незначительным отходом от регламента.
Министр обороны, изрядно путаясь в бумажках, зачитал уважаемому собранию какую-то статистику потерь, и теперь в числе прочих изображал воодушевление.
Королева-мать произнесла прекрасную речь, в которой наше просвещенное и образованное общество негодовало и обещало выслать ноту протеста кочевникам.
Журналисты стенографировали.
Королевский сенат пафосно заседал.
Я сидела с идеально-прямой спиной, с идеально-вежливой улыбкой в платье с идеально-лежащими складками и чувствовала, как внутри все плавится от злости. Это для Королевского сената Фронтир — абстрактная линия на карте где-то так далеко, что даже не интересно. А для простого народа — это зона вечных боевых действий, куда уходят служить и не возвращается каждый двадцатый боец. Вдуматься только, каждый двадцатый! «Ах, это всего лишь пять процентов. В пределах статистической погрешности», отмахивается министерство обороны, когда я пытаюсь вытрясти из них пыль и нащупать остатки совести.
Из состояния каленого железа меня вывел практически ушат реальности:
— Может быть, юной оре-Титалл тоже есть что сказать? — с плохо скрываемой ехидцей спросила королева София.
Королева София была практически уникальным случаем единения Королевского сената — не переваривали ее решительно все. Сложно сказать, чем конкретно София заслужила такую искреннюю и единодушную нелюбовь — то ли своим исключительным талантом не слышать собеседника, то ли потрясающей узколобостью, то ли поистине королевским упрямством в комплекте с таким же самомнением. И весь этот комплект талантов только что умудрился выдать мне пропуск к самому влиятельному рупору моего мира. Матушка-руда, да я готова была расцеловать эту противную бабищу за ее великолепную глупость!
— Естественно, — со всем возможным достоинством ответила я, величественно кивнув, как и положено благовоспитанной леди.
Матриарх благосклонно улыбнулась, хотя я по ее позе поняла, что королева-мать с превеликим удовольствием бы сейчас открутила Софии голову за нарушение регламента и чистую провокацию наследницы престола.
Но железное слово было сказано.
Королевский сенат заседал в специально построенном для этих целей здании. Залы, богато украшенные стенными панелями из янтаря, огромные магические люстры из хрусталя и золота, мебель от лучших мастеров мира Дерева, когда в том еще было какое-то внятное производство и не было чехарды правителей.
И когда я, поднявшись на ораторскую трибуну, окинула взглядом участников сената, у меня, признаться честно, заболели глаза от блеска драгоценных камней и металлов.
Величие и роскошь монархии в денежном эквиваленте.
Вот передо мной сидят самые сильные люди моего мира. Сидят на удобных диванчиках, потягивают изысканные напитки, изображают великое внимание и участие.
Величие и лицемерие, роскошь и равнодушие. Они смотрят на меня и сквозь меня — наследница всего лишь тень матриарха. Но сегодня я заставлю их меня увидеть. Я уже давно не та девчонка, которая пугаясь собственной наглости заставила вернуть брата с Фронтира. Я — железная принцесса и выковала себя сама.
И я улыбнулась присутствующим своей лучшей улыбкой.
— Приветствую собрание Королевского сената!
Собрание ответило мне вежливыми улыбками и вялым вниманием. Журналисты стенографировали. Министры насторожились — эти уже знали, что от меня пряников не дождешься, а вот люлей — пожалуйста.
— Печально, что этот прекрасный день омрачили столь трагичные события.
Все вежливо кивнули. День прекрасный, факт. И события вроде как печальные, тоже факт.
— Фронтир уже очень давно терзает нашу страну бессмысленными жестокостями и потерями наших любимых граждан. Случившееся ужасно и потрясло меня до глубины души!
Могла бы — всхлипнула. Но с театральными навыками у меня как-то не сложилось, а потому я просто продолжила причитать на тему Фронтира. Как это все давно длится, как это все ужасно, как мы все от этого устали. Особенно тяжело, конечно, всем присутствующим, которые денно и нощно радеют за благополучие Железного мира. В этом месте радеющие, кажется, почувствовали подвох и встрепенулись.