Но раз в пару месяцев хозяйка Ирониума обязательно заглядывала ко мне на бокальчик-другой. Делалось это исключительно для поддержания личного рейтинга в глазах продавцов кошмаров. Вроде как их местная начальница запросто может явиться во дворец, чтобы порешать какие-нибудь вопросы в пользу своих людей. Мы тщательно выбирали какие-нибудь незначительные решения, которые не влияли на погоду в городе, но крайне благоприятно сказывались на нашем равновесии. Баланс закона и беззакония нарушать было чревато для обеих сторон.
И вот сегодня я встречала подругу у себя в покоях за накрытым шикарным столом с ящиком винища на полу, развалившись поперек дивана. Мика себя ждать не заставила — она знала, что время мое крайне ценно и появилась точно в оговоренный час ночи. Привел ее Даян через потайную дверь в коридор жилого крыла, а уже оттуда открыто проводил до моих покоев.
Когда подруга вошла, я еще успела уловить румянец на щеках, раскрасневшиеся губы и тот особый, нежный взгляд, какой никогда не увидишь у прожженной стервы. Но один легкий взмах ресниц и весь флер романтики растаял.
На девушке было очень необычное. Но удивительно красивое платье тонкой работы, состоящее из двух частей. Верхнее платье — из плотной, зеленой ткани, с воротником-стоечкой застегивалось на одну-единственную хитрую пуговицу чуть пониже груди. Второе, нижнее платье, из легкой, почти что прозрачной ткани с богатой вышивкой золотой нитью.
— Привет, — вяло поздоровалась я, потягивая вино из бокала и даже не собираясь отдираться. — Присоединяйся.
— По какому поводу ящик? — поинтересовалась подруга, наполняя свой бокал.
— Имела разговор с матриархом, — охотно ответила, закидывая себе в рот крошечный бутербродик, — снимаю стресс.
Мика хмыкнула, пригубила из бокала и спросила:
— Ну, как тебе?
— М? — не поняла я.
— Ну платье!
— А… Необычно. Решила открыть дом мод?
— Нет, — фыркнула подруга, плюхнувшись в кресло рядом со мной, — это из мира Дерева. Они начали активно продвигать свои товары, вот я и не удержалась.
— Национальный колорит, да?
— Типа того, — кивнула Мика. — Ну, рассказывай.
— Мне нужно двадцать людей на выполнение мелких финансовых операций, — охотно ответила я.
— Надолго?
— Не знаю… — задумалась я. — Ну дней пять точно, но это надо еще у Даяна уточнить.
— Двадцать — много, — покачала головой Мика. — Если только привлечь подростков, кто сейчас на побегушках бегает.
— Пойдет. Главное, чтобы немного умели считать и выполнять несложные команды.
Микаэлла кивнула, принимая задачу. Я опрокинула в себя еще бокал и села на диване, принимая вертикальную позу.
— Но это еще не все.
— Еще людей?
— Нужно обсудить одного человека, — я внимательно посмотрела на подругу, которая искренне не понимала, в какой неприятный разговор я ее сейчас втяну.
— Кого же?
— Даяна.
Глаза подруги хищно сузились, ее расслабленная поза едва уловимо изменилась, и казалось, что девушка готова была сорваться с места и вцепиться мне в глотку.
— И что ты хочешь… обсудить? — процедила Микаэлла сквозь зубы.
Быть может, на продавцов кошмаров этот грозный вид и производил впечатление, но на меня — нет. Мы обе знали, что если сойдемся один на один, то у Мики нет шансов. Просто потому что я банально сильнее.
— Я хочу обсудить ваши перспективы, — спокойно произнесла я, наблюдая за реакцией подруги.
— Ты собралась его женить. — произнесла с горечью Мика. Не спрашивала, утверждала.
Я фыркнула:
— Нет.
Девушка нахмурилась:
— Тогда что тут обсуждать?
Я серьезно посмотрела на Микаэллу:
— Что ты будешь делать, когда ему надоест проводить время в веселом квартале, и он предложит тебе, ну не знаю, все бросить ради перспектив тихого семейного счастья?
Ни один мускул на лице у хозяйки Ирониума не дрогнул, но я знала, что попала в самое больное. У Продавцов кошмаров не должно быть семьи. Это первый пункт их кодекса. Семья — слабость, семья — повод для шантажа, семья — это неоправданный риск. И пусть каждая шлюха мечтает о домике и колыбели, каждый наемный убийца, чтобы его ждали в месте, что можно назвать домом, я точно знала, что тех, кто бросил службу Иштар слишком мало, пренебрежительно мало. Меньше статистической погрешности. И не потому что Повелительница кошмаров карала ушедших, нет. Просто сменить адреналин на тихую, размерешнную жизнь было практически невозможно.