- Почему ты не сказала? Сразу не сказала?!
- Потому что ты не поверил бы. Ты ведь и сейчас не веришь. Не веришь же? - грустно улыбается Кэрол, пряча глаза. - В этом мире все всегда предпочитают думать сразу о худшем. И это правильно. Избавляться от опасности нужно как можно раньше. А то ведь вдруг она затронет тебя, твоих близких, детей…
Она говорит о чем-то совсем другом, догадывается Дэрил и снова вспоминает тот ее вопрос про изгнание. Тогда ей не поверили. Не поверили, что она лишь пыталась спасти своих девочек и друзей. Тех самых, которые так просто избавились от нее.
- Я не знаю, - выдавливает Дэрил.
- Что ты не знаешь?
- Не знаю, верю или нет. Но…
- Но что? - вскидывает она на него взгляд, полный надежды.
- Но я хочу верить.
И он действительно хочет.
========== Часть 27 ==========
При всем желании, так просто вернуть жизнь на круги своя не получается. Напряженность сквозит в каждом взгляде Кэрол, в каждом ее слове, движении. Скованность Дэрила держит ее на расстоянии, и он понимает, что вечно так продолжаться не может. Но ничего поделать с собой не может.
Каждый раз, слыша из уст Кэрол какую-то шутку, он вспоминает то, как просто она шутила о его убийстве. Каждый раз, когда она касается его щеки, только щеки теперь, поцелуем, он вспоминает подслушанный им разговор о том, что мужчину нужно влюбить, чтобы крутить им потом. Каждый раз, когда она ложится рядом с ним в постель, тихо вздыхая и осторожно прижимаясь к его спине, которой он к ней непременно повернут, он вспоминает о том, как долго он шел к возможности просто спать вместе.
- Ты не слышал… о девочках? - решается она задать вопрос, встречая его, вернувшегося домой.
Он по-прежнему проводит время вне дома. Иногда просто сидит где-нибудь подальше от людей. Не желая возвращаться и пытаясь привести мысли в порядок. Пытаясь снова поверить ей. Снова ли? Верил ли он ей вообще когда-то? Всегда ведь понимал, что это лишь игра и фальшь. Никогда не обманывался. Не обманывался головой. Но где-то там, глубоко внутри…
- Все живы, - пожимает он плечами.
- У всех все в порядке? - не сдается Кэрол.
- Хрен его. Вроде в порядке. Насчет Роуэн я не слышал нифига. Мэнди залетела вроде, Мэрл сказал.
- Стоило пару недель не попить таблетки, - грустно улыбается она. - Брат рад?
- Ага. Бухать всех собирает вечером.
Еще несколько недель назад Дэрил бы, наверное, не принял предложение Мэрла отпраздновать продолжение их рода в борделе с энтузиазмом. Но сейчас он готов был уходить куда и когда угодно. Только бы не видеть Кэрол. Только бы не сходить с ума от желания целовать ее, прижимать к себе и верить всему, что она скажет. Любому обману. Верить до последнего.
- Ты пойдешь? - Кэрол опускает глаза, увидев кивок, и снова вымучивает из себя улыбку, примерно понимая, как будет проходить вечеринка. - Скоро станешь дядюшкой Дэрилом. Это мило.
- Перестань, - фыркает он и представляет какого-нибудь мелкого пацана, бегающего за ним и канючащего арбалет, чтобы хотя бы посмотреть.
Не сдерживает улыбку и машинально кладет руку на спину вдруг прижавшейся к нему Кэрол. Он соглашается поужинать, ловит на себе ее осторожные взгляды, привычно прикрывает глаза, чувствуя прохладные ладони, забирающиеся ему под воротник, на шею, но все-таки находит в себе силы встать. Не поднимая глаз на Кэрол, натягивает на себя куртку и выходит.
Но и на вечеринке не задерживается. Слушает пьяные похвальбы брата, говорящего, что уж теперь-то его Мэнди никуда сбегать даже не подумает и мыслей дурных в голове иметь не станет. И пусть ей для этого по младенцу в год рожать придется и не отходить от стирки и плиты. Ее проблемы. Смотрит на остальных, горячо поддерживающих эту идею, пьет рюмку за рюмкой, курит до выедающего глаза дыма. Резко встает и, никем не замеченный, выходит.
Вваливается в дом совершенно пьяный, сбрасывает куртку куда-то на пол. Шагает прямиком к спальне и сдергивает одеяло с читающей в постели Кэрол. Она видит его состояние, не может не видеть. Но не кривится, не отворачивается и не пытается остановить его. Протягивает руки и только сдавленно охает, когда он наваливается на нее прямо в одежде.
Она не имеет ничего против его поспешности. Того, что он совсем не думает о ней, зло расстегивая молнию на своих штанах и врываясь в нее, как ни странно, уже готовую. Того, что он вбивает ее в кровать с неожиданной для него самого яростью. Того, что впивается губами в ее шею и прикусывает слишком нежную кожу.
Он с трудом приподнимается на локтях, ощущая, как пытается вдохнуть полной грудью полупридавленная им Кэрол, и откатывается в сторону. Утыкается лицом в подушку и кусает губы. Чувствует на своей голове ее руку, сжимает веки до боли, подаваясь навстречу нежным поглаживаниям. Позволяет помочь себе перевернуться. Позволяет ей раздеть себя. Позволяет обнять крепко.
Неловко гладит ее по плечу и спине и утыкается носом в макушку. Целует в висок и хрипло извиняется.
А утром она улыбается. Готовит что-то особенно вкусное, шутит более свободно, касается Дэрила все чаще. И он хвалит ее еду, улыбается в ответ на шутки и хватает ее, проходящую мимо, за талию, усаживая к себе на колени. И все равно все уже не так, как было когда-то.
- Так сложно… - бормочет вдруг Кэрол, утыкаясь ему в шею и щекоча своим дыханием.
- Что сложно? - тихо спрашивает он, не ожидая ничего хорошего.
- Сложно кому-то доверять, правда? Вообще кому-то. И чему-то. Особенно в этом мире.
- Не знаю, - пожимает плечами Дэрил, и его искренний тон заставляет ее приподнять голову и удивленно вглядеться в его лицо.
Ее глаза так близко, что она, кажется, вот-вот скользнет ресницами по его щеке. Ее губы почти так же близко, стоит только наклониться чуть-чуть, коснуться их, поцеловать осторожно, запустить руки под ее платье, притянуть ее ближе, устроить на своих бедрах, забыть обо всем. Обо всех этих непонятных мыслях, от которых избавиться не получается даже во сне, обо всех этих непонятных словах, которыми они обмениваются, стараясь сказать что-то друг другу, но не понимая, что. Что хотят сказать они сами, что хочет сказать им второй.
- Почему не знаешь, Дэрил? Ты… ты веришь здесь всем? - Кэрол смотрит на него с затаенной надеждой, и он понимает, чего она ждет от него: уверений, что он ей верит.
- Я никогда никому не верил, - рушит он все ее надежды. - Так что, что тот мир, что этот – один фиг.
- Наверное, так и есть. Но тогда все-таки было лучше. А может быть, окружающие лучше притворялись. Были вынуждены. Или я больше им верила. А теперь… Никогда не угадаешь: кто вдруг выгонит после нескольких лет, за которые было прожито столько, что забыть невозможно. А кто приютит через несколько минут и не обидит, несмотря на то, что считает себя вправе. Ведь первым почему-то доверился гораздо быстрей…
- Что ты хочешь сказать? - не выдерживает Дэрил всех этих иносказаний.
- Ничего. Просто… Просто я жалею о том, что нельзя понять сразу, кому можно верить, а кому нет. Насколько жизнь была бы проще. Наша жизнь в том числе.
- Себе верь, - хмыкает он.
- Себе верить порой сложней всего, пупсик. То тело предает, то чувства с ума сводят, то голова слишком осторожничает, - улыбается она и сама его целует. - А ты себе веришь?
- Не знаю, - настойчиво тянет он ее к себе на колени и делает все то, что хотел еще несколько минут назад.
И он, правда, не знает, какому себе можно верить: тому, который хочет эту женщину во всех смыслах и без оглядки на все, что было? Или тому, который отчаянно боится очередного разочарования?