- Был?
- Да.
- И что случилось? Тоже потерялся? - хмыкает он.
- Ходячие. Едва это все началось, - безразлично отвечает Кэрол, наверное, успевшая за два года оплакать своего мужчину и окончательно смириться с его гибелью.
- Дети? - продолжает Дэрил и видит тень, скользнувшую по ее лицу.
- Были, - коротко отвечает она и резко поднимется с места, показывая, что продолжать разговор не намерена.
Забирает опустевший поднос и уходит на кухню. Долго гремит там посудой, не спеша возвращаться. Да и станет ли она сюда возвращаться? Или она все же ждет, пока он благородно переползет обратно в гостиную на диван? Или готовит себя к тому, чтобы лечь рядом с ним? Все равно сегодня он ничего не сможет. Да и завтра вряд ли. Бояться нечего.
Но она боится. Или, что, скорей всего, ей просто противно. И потому она ночует на его диване. А утром приносит завтрак прямо в постель и непривычно иронично поглядывает на рубашку, которую он успел натянуть. Кажется, даже собирается что-то сказать, пошутить, но вовремя прикусывает язык и хмурится каким-то своим мыслям. Быстро отговаривается непонятными делами и уходит на кухню.
Возвращается все такая же задумчивая: маска беспечности не обманывает Дэрила, который, почти не общаясь с этой женщиной, никогда ее не касаясь, успел изучить ее лицо, каждое движение. Каждую улыбку, выражение глаз… На нее приятно смотреть. Жаль, что может он только украдкой.
Вот как сейчас, держа в руках принесенную Кэрол книгу, которая, по ее словам, была очень увлекательной и должна была ему понравиться, и, косясь на нее, сидящую на кресле рядом с каким-то вязанием в руках: развлечений здесь немного. Дэрил украдкой поглядывает на нее, прикусывающую нижнюю губу, когда что-то не получается, сосредоточенно считающую там что-то непонятное, скептично осматривающую получающийся узор. Такую уютную.
Он поглядывает на нее до тех пор, пока, вдруг оторвав взгляд от страницы, на которой не видит ничего, кроме тонкого изгиба бровей, длинных темных ресниц, нескольких веснушек на переносице, не тонет в ее глазах. В первую секунду ему кажется, что она подловила его. А потом он понимает, что это он подловил ее. Что она точно так же все это время смотрит на него украдкой. Потому и сбивается в своих расчетах, потому и хмурится, потому и отводит сейчас глаза, суетливо предлагая чай. Зачем она смотрела? Что хотела увидеть? И что смогла?
После обеда она впервые интересуется чем-то, хотя бы косвенно связанным с Дэрилом. Не отрывает взгляда от своих спиц и спрашивает с любопытством:
- Когда ты присоединился к этой группе?
- Фиг его… - пытается вспомнить Дэрил. - Года полтора назад. Тут еще почти ни хрена не было, когда мы с Мэрлом Блейка встретили.
- Давно, - кажется, удивляется чему-то Кэрол и снова спрашивает: - А здесь всегда было… так?
- Как? - не понимает сразу он, натыкается на ее выразительный взгляд, которым она, кажется, могла бы при необходимости говорить вообще без слов, и отвечает: - Не сразу. С год может. До того тут одни мужики были. А что насчет тебя?
- Что насчет меня?
- Твоя группа. С чего ты вдруг так далеко потерялась? Тоже уроды были?
- Тоже? - приподнимает Кэрол бровь насмешливо и странно долгим взглядом вглядывается в его лицо. - Нет. У нас все было иначе, - она осторожно втыкает спицы в клубок, устраивает вязание на коленях и смотрит в сторону окна, вспоминая: - Сначала это был лагерь под Атлантой. Потом мы какое-то время жили на ферме. Снова скитались, пока не нашли тюрьму. Поселились в ней.
- В тюрьме? Охренеть, - хмыкает Дэрил, пытаясь представить эту женщину, сидящую перед ним в светлом платье, в стенах тюрьмы, а заодно вспомнить, где тут поблизости может быть тюрьма.
Ведь совсем не факт, что Кэрол сказала правду, сообщив, что она потерялась и забрела в соседний штат. Возможно, ее люди совсем близко. И это знать стоит.
- Да, в тюрьме… А потом… они переехали, - понимая, что она ляпнула лишнее, явно врет Кэрол.
- А ты? Пошла за грибами и потерялась, блин?
- Нет.
- А что? - он видит, что ее мучает этот разговор, но замолчать уже не может, замечая, что голос становится требовательным, что он не просит ответа, а вымогает его.
Пользуясь своим правом более сильного. Сильного даже сейчас. Хотя бы тем, что вокруг – его люди. А она – одна.
- Меня выгнали, - признается Кэрол негромко.
- Чего?! - изумляется Дэрил уже почти уверовавший в то, что ее группа была якобы нормальной.
Но кто нормальный выгонит женщину в таком мире?
- Ты же говорила, они вроде нормальные были.
- Они – да. Меня выгнали не просто так.
- И чего ты натворила? Кашу пересолила? - усмехается Дэрил. - Или убила кого?
Он ведь шутил, а она вдруг кивает. Серьезно так, без тени улыбки на лице. Убила. Она. Этими своими руками, которыми она вяжет какую-то ерунду, которыми готовит Дэрилу еду, отмывает его дом, стирает его одежду. Прикосновение которых ему порой так сильно хочется ощутить на своей коже. Убила?
Значит, она кого-то убила, а он тратит время, боясь даже коснуться ее, чтобы не причинить боль, не обидеть? Значит, она убила, а он с ней как с принцессой цацкается? Значит, она убила и она… совсем не лучше его?
========== Часть 5 ==========
Сразу спросить почему-то не получается. Но и не спросить он не может. Просто не может, глядя на заботливо меняющую ему повязку, приносящую ему ужин и поправляющую подушку женщину. Которая говорит, что она кого-то там убила. Кого? За что?
Последние слова звучат вслух, и Кэрол вздрагивает, роняя полотенце, которое она доставала из комода.
- За что? - переспрашивает она, словно не понимая.
- За что ты кого-то там замочила?
- Ни за что.
- Хочешь сказать, ты больная на голову маньячка, которая мочит всех вокруг просто так?
А что? Он бы даже поверил в это, наверное. В самое невероятное, эта женщина уже казалась способной на все. И от этого еще более притягательной.
- А ты боишься? - неожиданно улыбается она, но ее улыбка быстро меркнет. - Я убила Карен и Дэвида, потому что надеялась остановить эпидемию, которая началась в тюрьме. Я ошиблась.
- Они могли выжить?
- Нет, они уже умирали. Может быть, несколько часов… Возможность попрощаться с близкими… Я, - Кэрол резко отворачивается. - Я не знаю.
Она, наверное, плачет. Или пытается сдержать слезы. А Дэрил кусает губы, не зная, как ее утешить. Не зная, почему ему вообще хочется ее утешать. Может быть, потому что он злится на себя за то, что воспользовался первой подвернувшейся возможностью принизить ее до себя, и теперь испытывает стыд за свои мысли. За то, что уже мысленно дал себе право делать с ней все, что взбредет ему в голову. Ведь она убийца. С ней можно.
А она не такая. И пусть она даже была дурой, кого-то там убив и не спросив остальных, ее наказание оказалось слишком жестоким. Интересно, эти нормальные вообще понимают, что выгнали ее даже хуже, чем на верную смерть? Они выгнали ее в рабство.
Но, наверное, у этих, нормальных, в их гребаном выдуманном мирке, люди друг друга не убивают за банку консервов, ходячие обходят женщин стороной, а мужчины благородно помогают всем встреченным по пути дамочкам, даже мысли в голове не имея об изнасиловании.
- Давно? - интересуется Дэрил, пытаясь прикинуть, сколько же Кэрол выживала в полном одиночестве, изгнанная своей группой, с которой она провела последние два года.
- Что? - переспрашивает она, которая, наверное, ждала каких-то других слов, быстро проводит рукой по щеке и пожимает плечами. - За три дня до того, как я попала в твой капкан.
- Я вообще капкан на кабана ставил.
Глупая попытка извиниться, но Кэрол каким-то чудом понимает и криво улыбается, кивая.
- Думаю, ты был бы больше рад кабану.
- Ну, уж не больше, чем ты была бы рада не проходить по этой поляне.
- Нет, - вдруг говорит она и при виде округлившихся глаз Дэрила, начинающего думать, что Кэрол сошла с ума, тихо смеется: - По крайней мере, я попала в твой капкан.