И сейчас она отказывала ему?
«Вы не знаете мою дочь…»
Никогда в жизни он не испытывал такого потрясения, как в это самое мгновение.
Уильям испытал желание швырнуть цветы в сторону, броситься к ней, сжать ее в своих объятиях и целовать ее так долго, чтобы она снова назвала его по имени. И сказала, что согласна. Потому что… потому что он не представлял, как отпустит ее. В груди что-то похолодело, едва он подумал, как уходит от нее и… и никогда больше не увидит ее. Это было немыслимо! Невозможно!
Она не могла отказать ему!
— Почему? — спросил он, дрожа, как зеленый юнец, которому отказывали впервые в жизни.
Да, ему отказывали впервые в жизни.
Она медленно опустила руки, но не расцепила пальцы. Так же медленно подняла голову и полным страха и отчаяния глазами посмотрела на него. Посмотрела так, что у него снова перехватило дыхание, как это было вчера… и в ту ночь, когда она оказалась к нему так близко, что он потерял голову.
— Потому что это неправильно.
Боже правый, он действительно хотел ее! И не просто хотел. Уильям ощутил просто убийственное желание снова увидеть, как она сама хочет его, пусть даже не осознает свои истинные желания будучи невинной, ведь даже ее поцелуи были такими неопытными, что он млел от них.
Будь он проклят, если позволит ей вот так просто взять и оборвать всё это волшебство, потому что… он не просто желал ее. В этом было нечто сокрушительное, что-то такое особенное, что делало отказ от нее невозможным. Уильям знал, что на свете существует много женщин, не бывает незаменимых женщин. Он легко находил замены.
Но замены для Шарлотты просто не существовало. И он не хотел другую. Хотел только ее. Полностью и целиком.
— Это… это неправильно? — наконец заговорил он, обретая дар речи. — Как это может быть неправильно?
Она сглотнула и отвернула от него свое бледное лицо.
— Да, это… это было недоразумение.
— Недоразумение? — тупо повторил он, увидев, как у нее задрожали плечи.
— Да, это… вышло случайно… И мы… вы не должны расплачиваться за то, что не имеет никакого смысла… И нам…
Уильям внезапно испытал желание подойти и встряхнуть ее. Чтобы она не говорила того, что вывело его из себя. Недоразумение? Случайно?
— Я целовал тебя! — гневно произнес он, пристально глядя на ее профиль, на ее губы, которые были слегка раскрыты и снова вызывали желание наброситься на нее, поглотить ее, чтобы она выбросила из головы эти вопиющие мысли. Когда она замерла, он снова бросил: — Я целовал тебя, я сжимал твои ягодицы, а ты липла ко мне и ерошила мне волосы, пока я ласкал твой язык! Это вышло случайно?
Она покраснела так густо, что запылали даже кончики ушей, длинная шея и вся верхняя часть груди, которая поднималась и опускалась гораздо быстрее, чем прежде.
— Вы ведете себя отвратительно! — убийственно осуждающим голосом произнесла она, замерев, как статуя.
— Тогда не смей называть наш поцелуй случайностью или недоразумением, иначе я за себя не отвечаю! — Он подошел ближе и уже более миролюбиво добавил: — Я хотел этого. И ты хотела этого.
На этот раз она стала стремительно бледнеть, будто одно упоминание об их поцелуе вызвал у нее не только сожаление, но и ужас. Боже правый, Уильям с трудом удержался от того, чтобы не подойти к ней еще ближе. Чтобы доказать ей, как она ошибается!
— Вот поэтому то, о чем вы говорите, невозможно, — убитым голосом произнесла она, опустив голову.
Уильям не мог перестать смотреть на нее.
— Но пойдут слухи, если они уже не пошли. И ты, и твоя семья будете…
— Можно обойтись и без крайних мер, — вдруг сказала она.
Уильям застыл. Она сказала это так, будто… у нее был план.
— О чем ты говоришь? Я не собираюсь бесчестить подругу своей сестры и уйти от ответственности. Или ты думаешь, что я прихожу домой к каждой невинной девушке и набрасываюсь на нее, едва предоставляется такая возможность?
Шарлотта нервно сжала руки перед собой и отошла от него на несколько шагов. Лицо ее было бледное и даже осунувшееся.
— Вы… вы можете начать ухаживать за мной. Никто не подумает представить ситуацию в плохом свете, а потом… потом я откажу вам, и вы уйдете со спокойной совестью. И вам не придется жениться против своей воли.
Никогда прежде Уильям не был потрясен так, как в это мгновение. Стало быть, она уже все решила, расписала, подвела черту и поставила точку?
Но она совершила колоссальную ошибку. Потому что не согласовала с ним свой план! У нее был план, причем гениальный. Причем такой, который бы дал им обоим выходит их сложившейся ситуации.