– Так вы, значит, желаете, чтобы я пригласила в наш дом…
– Мисс Фриду Пальм, так зовут эту девушку.
– Хорошо, я поговорю с дядей, и если он будет согласен…
– Нет, нет! Именно этого-то я и хотел бы избежать, – перебил ее Густав. – Я не желаю, чтобы брат узнал что-либо о моем участии в этом деле. Нельзя ли выдать мисс Фриду Пальм за вашу протеже, которую вам рекомендовала какая-нибудь нью-йоркская знакомая и которой именно вы оказываете приют? По вашему лицу я вижу, что подобное предложение довольно странно, но полагаюсь в данном случае на вашу благосклонность или немилость.
По лицу Джесси было действительно заметно, как сильно она поражена. Она смерила Густава долгим, испытующим взглядом:
– Конечно, это – крайне странное предложение! Вы открыто требуете, чтобы я перед своим опекуном разыграла настоящую комедию. Ради какой цели?
– Во всяком случае не ради худой, хотя до поры до времени она должна оставаться тайной!
– Вашу тайну нетрудно разгадать, – сказала Джесси насмешливо, но вместе с тем с чувством бесконечного облегчения от такого оборота дела. – Признайтесь откровенно, ваш интерес к этой барышне глубже и серьезнее, чем вы хотите это показать, и со вступлением ее в наш дом вы связываете совершенно определенные цели.
Густав, видимо, в совершенном отчаянии поник головой и со вздохом произнес:
– Сознаюсь в этом!
– И вы, конечно, имеете основания опасаться, что ваш брат враждебно отнесется к этому интересу?
– И в этом сознаюсь!
– По всей вероятности, мисс Пальм должна инкогнито войти в наш дом, чтобы попытаться завоевать симпатию дяди, пока вы не рискуете открыть ему правду?
– Мисс Клиффорд, вы удивительно прозорливы! – с чувством глубочайшего восхищения произнес Густав. – От вас невозможно ничего скрыть! Но раз вы настолько проницательны, что разгадали меня, смею ли я надеяться на вашу помощь?
Джесси приняла полный достоинства вид.
– Я никогда не снисходила до какой-либо лжи и ни теперь, ни когда-либо вообще не пошла бы на нее, если бы не…
Тут она замолкла, и лицо ее залилось легкой краской.
– Если бы не было известных планов моего брата, – докончил за нее Густав. – Вы с ним не согласны, это я заметил уже в первый день своего приезда сюда. Но именно поэтому вам нечего бояться того, что я заблуждаюсь относительно мотивов вашей помощи в этом деле. Правда, они не особенно лестны для меня, но в данном случае чрезвычайно выгодны.
– «Выгодны»! – презрительно повторила Джесси. – Совершенно верно! Именно это и важно для вас. Вы опасаетесь разрыва с братом, если без его согласия остановите на ком-либо свой выбор, а в нынешней ситуации, насколько я знаю, это как раз и случится, так как ваша избранница – бедная, не имеющая никакого состояния сирота. Конечно, для вас предпочтительнее попытаться добиться своей цели окольными путями. Конечно, было бы мужественнее открыто выступить перед братом и, невзирая ни на какую «выгоду», признаться в своей любви к бедной сироте. Но на сей счет у нас совершенно различные точки зрения. Известите мисс Пальм, что я жду ее, она может выехать из Нью-Йорка сразу же после получения вашего письма.
– Да это вовсе и не нужно, – спокойно заявил Густав, – я уже написал ей, она едет и прибудет сюда сегодня после полудня с курьерским поездом.
Для Джесси это было уже чересчур. Она с ног до головы оглядела смельчака и воскликнула:
– Так, значит, это было решено заранее? Однако вы слишком самоуверенны, мистер Зандов!
– Я рассчитывал на ваше доброе сердце, – возразил он с низким поклоном.
– Нет, скорее вы рассчитывали на тот план своего брата, который делает меня, почти вопреки моей воле, вашей соучастницей. Ну, хорошо, пусть так и будет! Я сделаю все возможное, чтобы сохранить для вас все выгоды вашего договора с братом. Как только ваша невеста приедет, проводите ее ко мне, до поры до времени она здесь, в доме, будет под моей защитой!
Холодно кивнув ему головой, Джесси поднялась и вышла из комнаты.
Зандов поглядел ей вслед.
– В каждой частице ее существа презрение! Действительно, во всей этой истории я играю довольно жалкую роль, но ничего, главное – чтобы Фрида укрепилась в этом доме!
ГЛАВА V
Войдя в свою комнату, Джесси в сильном волнении начала шагать по ней взад и вперед. В сущности, она была очень рада: нежданный соискатель ее руки обезвредил себя таким способом, что сам предложил свою помощь для того, чтобы помешать исполниться ненавистному ей брачному плану, однако это не остудило ее горячего возмущения эгоизмом и алчностью этого человека, проявившимися опять во всей своей низости. Значит, он любит и, по-видимому, искренне! Как раз в то время, когда он был на пути к богатой, нелюбимой невесте, заботливо приготовленной ему братом, молодой и покинутой беспомощной девушке удалось вызвать в нем настоящее глубокое чувство. Но что же тогда мешает ему открыто ввести свою избранницу в дом и, если действительно его брат Франц выразит резкое несогласие на этот брак, вместе с невестой снова вернуться в Германию? Ведь он может там вернуть себе прежнее независимое положение и жениться на ней без чьего-либо согласия! Правда, в таком случае он рискует состоянием, наследством, а его он во что бы то ни стало хочет сохранить за собой. Ради этого-то его невеста должна довольствоваться ролью незнакомки, ради этого изобретены уловки и инсценируется настоящая интрига, чтобы только вынудить согласие богатого братца! А если, несмотря на все, Франц Зандов скажет свое суровое «нет»? (Джесси знала, что ее опекун, ценивший людей только по их состоянию, никогда не встретит благосклонно бедную свояченицу), то смелый защитник идеализма, без сомнения, отдаст предпочтение наследству и бросит свою невесту так же, как расстался со своей литературной профессией.