От этих слов у меня внутри все похолодело. Или слишком близко к границе, или ситуация так поменялась, что на территории страны теперь работают иностранные службы — причем официально.
— Я буду рад помочь всем, чем смогу, — отозвался я. — Значит, вы говорите, что я с вами работал? Но работал не очень долго?
— Несколько месяцев, до полугода где-то. Это почти что новичок. Мало знаний по теории, не очень много практики. Случайный солдат, — Королев пожал плечами. — Но у тебя был потенциал и, я очень на это надеюсь — есть и сейчас. Твоя готовность помочь лишь подтверждает мою уверенность в тебе, но без должных проверок и подготовок ты все равно не выйдешь с базы.
— Да-да, — закивал я, — мне еще надо «притереться», — с этими словами я в очередной раз повел плечами, чувствуя, как опять в руках что-то мелко вибрирует от трения.
— Ситуация очень серьезная, — Королев на некоторое время погрузился в раздумья, а потом посмотрел на меня. — Часть ты слышал из новостей, как мне сказали. Ты ведь приходил в себя, пока тебя латали?
— Чего-то слышал, — я неуверенно поерзал на стуле. — Но не могу пока сложить полной картины. Слишком все отрывисто. Где-то что-то случилось. По вашим словам — взрыв, — я еще немного пошевелился, пытаясь вспомнить услышанное ранее, — а еще Кирилл или кто-то рядом с ним… Илья, вроде, обсуждали потери. Значит, взрыв или совсем рядом, или очень сильный.
— Второе, — кивнул полковник. — Очень сильный. Настолько, что его никто не может классифицировать.
— То есть? — нахмурился я. — По силе?
— Ага. Это не ракета, не метеорит — и в принципе ни одно из известных нам космических тел. Это вообще не космическое тело, видели данные со спутника — нет, точно нет. В месте, где произошел взрыв, нет даже привычной воронки. Нет следов грязной бомбы и радиации в целом, что тоже удивляет. Для взрыва такой мощности потребуется целый поезд чистой взрывчатки. Все равно, что тоннель метро завалить до самого свода — и то не такой сильный будет.
— Значит, город крупный, раз есть метро. Вероятно, теракт, нет? — уточнил я у полковника, но тот сразу же покачал головой:
— Теракт устрашает. Немного жертв, много раненых, много разрушений — это теракт. А когда восемьдесят процентов города просто сметено с лица земли…
— То? — протянул я.
— Я не скажу слова «война», но учитывая, что доступ к передовым технологиям имеется в основном у нас, то и все вопросы были исключительно к нам. Точнее, вопросы нам уже задают, а пока ты был без сознания, ответов на них не было. К сожалению, их нет и сейчас, но давление со стороны влиятельных лиц растет, так что нам надо работать оперативно. Приводить тебя в форму, работать с твоей памятью — делать все, чтобы быстрее получить ответы, найти виновных и наказать ответственных. Даже если они имеют отношение к нашему отделу. Более того, — даже громче продолжил Королев, уставившись прямо на меня. — Особенно если они имеют отношение к нашему отделу. Я очень надеюсь, что ты сам непричастен к происходящему.
— Самому хочется верить, но я не помню совершенно ничего.
— Значит, надо работать над этим, — заключил полковник. — Иного пути у нас нет. И другого свидетеля у нас тоже нет. К сожалению или к счастью — сейчас даже говорить об этом трудно.
Седоволосый руководитель отдела военных разработок затих, и я понял, что до сих пор не понимаю самого главного:
— Где произошел взрыв? — поинтересовался я.
— В Петербурге, — сразу же ответил Королев. — Сейчас покажу, — и принялся настраивать работу проектора.
Глава 3
Смысл сказанного до меня дошел не сразу. Во-первых, я ни разу в своей жизни не называл так город, а если когда и слышал подобное название, то обычно оно встречалось исключительно в литературе. Во-вторых, представить, что нечто подобное случилось не в Новосибирске или Нижнем Новгороде — где тоже есть неплохое метро — а именно в Питере.
— Ты не ослышался, — заявил полковник, выводя на экран первое изображение. — Северная столица больше не столица. И даже не город. Теперь вместо зданий там только развалины.
Кадр со спутника больше напоминал пейзаж с какой-то другой планеты. Основной цвет — грязь. В основной массе черная с серыми пятнами. Кое-где проглядывали контуры улиц. Но именно контуры, которые регулярно прерывались. Найти хотя бы одну прямую линию достаточной длины, чтобы считать ее улицей, мне не удалось.
Чем дольше я всматривался в кадр, тем больше мелочей подмечал и тем более жутко мне от этого становилось.
Снимал явно не классический погодный спутник, когда рельеф заметен, а здания фотографируются исключительно сверху и общее фото монтируется предельно плоским. Проекция зданий, насколько позволяло разрешение, демонстрировала остовы конструкций.