— Уйдет же!
— Не уйдет, там глухой двор!
— Догоняй! А я не хочу под пули лезть.
— И я не хочу!
Для пущей острастки я выстрелил еще раз и, кажется, попал, зацепив кому-то бедро. Снег рядом тут же окрасился в неожиданные для мертвого города цвета.
— Ах ты ж сука!
Вместо того, чтобы схватить раненого и дружно свалить, бандиты лишь ожесточились. И отступать при шлось мне.
Старательно приберегая патроны и не допуская никого в арку так, чтобы можно было увидеть, где мне можно спрятаться, я нырнул под завалы и мягко нажал на ручку двери, скользнул внутрь и почти так же бесшумно закрыл ее.
— Ну и хер ли ты вернулся⁈ — громко заявила Алена. Я тут же прижал палец к губам, но вовремя осознал всю бесполезность жеста: девушка едва стояла на ногах и уже ничего е воспринимала так, как мне бы того хотелось.
— Цыц! — громким шепотом рявкнул я, подскочив ближе и зажав рот той, кто за пять минут моего отсутствия уговорила треть бутылки. — Ай! — заорал я и выматерился, аж подпрыгнув на месте. Тут же схватился за ладонь, которую прикусили до крови.
— Тьфу, — Алена высунула язык, а потом сплюнула. — Что это за…
— Он внутри! И не один! Заходим, парни! Обстреляем и заходим! — раздалось с улицы.
Глава 3
— Ну ты и сука! — мы все равно спалились, так что я мог не сдерживаться и орать в голос. Потом схватился за укушенную ладонь, но от этого стало лишь больнее. Сжал в кулак — ничуть не лучше, и проорался снова.
Одно из немногочисленных целых стекол почти сразу же разлетелось от выстрела. Я инстинктивно перемахнул через стойку, забыв про боль в ладони. Одновременно с этим я сбил с ног Алену, которую выстрел ничуть не смутил.
Но так быть не должно, крутилось у меня в голове. Если все нормально и стекло под давлением, пуля просто проделает в нем отверстие, а не разобьет его вдребезги. И откуда только это взялось?
— Ах ты… — открытой ладонью Алена шлепнула меня по груди, ощутимо, но не больно. И все же этим она вырвала меня из опасного водоворота мыслей. Опасного из-за своей несвоевременности.
— Да тебя же…! — над головой пронеслись еще две пули. Первая разбила полупустую бутылку на полке, вторая с жужжанием пронзила деревянные полки. — Тебя же пристрелить могли!
— И что? — она уставилась на меня раскосыми глазами. Да уж, ее и правда быстро накрыло. Может, от стрельбы протрезвеет.
— Заходи! Там дверь, а мы прикроем! — сколько бы желающих на улице ни было, все они явно хотели забраться поближе к горячительным напиткам.
— Вот могла бы и не нажираться, — я взвел курок и подполз к краю стойки.
Бар был небольшим, и даже случайная пуля вполне могла лишить меня жизни, попади она в голову. А шанс случайности превышал допустимые значения.
— Куда п-полез! — меня ухватили за щиколотку и попытались втянуть обратно, но я с силой дернул ногой и вырвался. — Ну и ползи дальше, у-ублюдок, — Алена икнула и грохнула со стойки бутылку.
Я не выдержал и обернулся. Девушка искала стопку и початую бутылку, но неудачно махнула рукой раз, после чего на полу оказалась бутылка, а затем второй — стопка разбилась.
Оставалось лишь молча сосредоточиться на обороне. Но проблема была в том, что парни с пистолетами могли позвать подкрепление, а нам деваться было некуда. Зато можно было попытаться поджечь этот бар и… вероятно, сгореть заживо.
Мысль эту я отбросил, потому что не обнаружил поблизости ничего похожего на люк. Спрятаться в подвале и переждать пожар — идеально. И потому невыполнимо. Это в старых барах так делали, а стилизация ограничена кирпичом и бетоном.
Поэтому я осторожно высунулся сбоку от стойки и вовремя заметил приоткрывающуюся дверь. Дождался, когда в проеме покажется силуэт, и, не жалея патронов, расстрелял вошедшего.
Если в помещении и без того было прохладно, то через разбитое стекло и не закрывшуюся дверь стал проникать и свежий воздух.
— Их еще четверо, — напомнил Кирилл.
— Я и сам считать умею!
— С кем ты… а-а-а, ладно, — и девушка снова приложилась к бутылке.
Я вернулся назад, выхватил бутылку из ее рук и зашвырнул подальше.
— Э-эй! — тут же раздался обиженный крик. — Ты чего творишь? А, ну ладно, тут еще есть.
Мне безумно захотелось ее ударить, но я сдержался, хоть и с большим трудом. По итогу бутылку я сжал в левой руке. Будь там что покрепче — можно поджечь, но ничего особенного не было. Сорок градусов горит не так ярко, как мне было нужно.
Боль в ладони постепенно отступала. Химия все еще действовала, но рано или поздно наступит момент, когда мне придется применять медпакеты.