Я нежно поцеловал ее губы.
— Я люблю тебя.
Она посмотрела мне в глаза.
— И я люблю тебя, Дрю. Я не знала этого, пока на самом деле не почувствовала, но не уверена, что вообще когда-нибудь любила до встречи с тобой.
Ощущение было такое, словно она надела корону на меня. В тот момент я был долбаным королем. Я не знал, что совершил, чтобы заслужить ее, но был достаточно жадным, чтобы не париться по этому поводу. Она была моя, и в этот раз я сделаю все, чтоб удержать ее навсегда.
Несмотря на то что прошло всего лишь пару недель с момента, когда я в последний раз был в ней, это все равно слишком долго. Я пытался быть медленным, но, когда она обернула ноги вокруг меня, а ее киска сжалась вокруг моего члена, я знал, что долго не продержусь. Ей нравились мои разговоры во время секса, и я прошептал все, что хотел с ней сделать, ей на ухо — как не мог дождаться того, когда зароюсь лицом в ее киску, как хочу кончить на ее сиськи и позже я собирался перегнуть ее через островок, на котором она сидит, взять ее сзади, кончив на ее ягодицы, которые будут красные и горячие после того, как я отшлепаю ее.
Она громко стонала, выкрикивая мое имя, умоляя трахать жестче. Я ускорил темп и после того, как почувствовал спазм ее тела вокруг меня, кончал внутри нее долго и жестко. Не было ни единого шанса, что соседи не слышали наш захватывающий оргазм — а я очень надеялся, что один отдельно взятый сосед наслаждался услышанным.
После того как наше дыхание успокоилось, я убрал с ее щеки локон и посмотрел в насыщенные голубые глаза.
— Так ты действительно переезжаешь со мной в Атланту?
— Да.
— Я нашел небольшой домик с двориком, который сдается в аренду. Может, ты приедешь посмотреть его, и мы решим, хотим ли мы больший.
— Я шесть месяцев жила в обувной коробке, все будет казаться больше.
— В нем три спальни, большая ванна, а хозяин сказал, что я могу перекрасить его по своему желанию.
— Ты говоришь, что позволишь мне добавить в твою жизнь красок?
— Я говорю, что ты уже это сделала. Ты — красный в моем черно-белом мире.
Эпилог
Эмери
Год спустя
— Ты привез?
Роман потянулся в карман пиджака и достал конверт.
— Есть. — Он покачал головой. — До сих пор не могу поверить, что ты это провернула.
Я увидела, как Дрю идет по коридору.
— Спрячь. Он идет.
Роман спрятал конверт снова в карман, а вместо него достал флягу. Открутив крышку, он предложил мне:
— Глоточек?
— Нет, спасибо.
Дрю вошел, как раз когда Роман прикладывал потрепанную старую металлическую флягу к губам.
— Ты все еще таскаешь эту штуку с собой?
— Друг мой, никогда не знаешь, когда потребуется шот Хеннеси.
Я была удивлена, что Дрю не начал пить шоты последние несколько дней. Я практически сводила его с ума, готовясь к сегодняшнему вечеру. Через несколько минут должны были приехать мои родители, а еще должны прийти полдюжины друзей Бэка. Несмотря на то что на данный момент мы уже около года прожили в Атланте, это был на самом деле первый раз, когда у нас собирается компания. За исключением Романа, который гостем не считался. Для Дрю он всегда был семьей, а за прошедший год стал и моей. Он как заботливый брат, которого я всегда хотела.
Иногда во время его визитов я заставала их с Дрю, играющими в видео игры в два часа ночи. Иногда он вынуждал Дрю пропустить рейс в Нью-Йорк, удерживая его от слежки. Но всегда он был здесь для нас. У большинства людей от ветрянки остаются шрамы. Дрю же достался бесценный друг на всю жизнь. Каким-то образом для этих двоих это имело смысл.
Со стороны двора ворвался Бэк. Его одежда была мокрой, а с головы стекала грязная вода.
— Я полил весь сад!
— М-м-м… ты полил сад или он — тебя? — Я указала на ванную. — Иди прими душ, пока все не собрались.
— Могу я просто пойти голым в бассейн?
Он прыгал вверх-вниз, держа руки в молитвенном жесте.
— Нет, не можешь. Соседи тебя увидят.
Бэк надулся и опустил плечи перед тем, как развернуться и направиться в ванную, волоча ноги.
— Мы с Романом собираемся пойти купить пива, — объявил Дрю. — Тебе что-то нужно? Забрать заказанный тобой торт?
— Мои родители заскочили в пекарню по пути сюда. Они традиционно платят за торт. Не спрашивай, — солгала я.
Дрю поцеловал меня в щеку.
— Как хочешь. — Затем он прошептал: — В тот вечер тебя не волновало, увидят ли соседи тебя голой в бассейне.
Полагаю, он был прав. В свою защиту могу сказать, что перед этим у нас три недели пробыл Бэк, пока его мама была в медовом месяце на Бали, я выпила бокал вина, а Дрю только вернулся из спортзала, так что его мускулы особенно выделялись. Плюс, было темно, и… черт возьми, я уже упоминала о том, что его мускулы особенно сильно выделялись?
Десять минут спустя я как раз закончила готовить салат с шариками дыни, когда в дверь позвонили.
Родители приветствовали меня, размахивая в воздухе руками.
— Счастливого дня усыновления!
***
Войдя внутрь, чтобы заглянуть в ванную комнату, я несколько минут стояла, наблюдая за вечеринкой во дворе из окна кухни. Все шло великолепно. Родители общались с новым бизнес-партнером Дрю и его женой, Роман флиртовал с одинокой мамой одного из друзей Бэка (я, возможно, немного раньше упомянула об одиноком статусе каждого из них), а Бэк забрался в домик на дереве, который они со своим отцом мастерили месяцами после нашего переезда.
И сегодня День усыновления. Родители были здесь, и этот год должен стать самым особенным из всех.
Дрю заметил меня со двора и извинился перед новым другом, прерывая общение. Он прокрался в дом и встал позади, обнимая меня за талию, присоединившись ко мне и глядя в окно.
— На что смотрим?
— На мою жизнь.
— Неужели? — Он развернул меня и подарил сладкий поцелуй. — Теперь я тоже смотрю на свою.
Мое сердце дрогнуло.
— Люблю, когда ты так мило со мной разговариваешь.
— Прошлой ночью тебе нравились мои грязные разговоры.
Я обняла его за шею.
— Может, я просто люблю тебя.
— Я довольно невероятный.
Закатив глаза, я рассмеялась.
— Эгоманьяк.
Дрю поцеловал меня в лоб.
— Твои родители очень хотят торт. Думаю, твоя мама любит сладкое.
Родители начали доставать меня из-за торта, когда только вошли. Только не по тому поводу, о котором думал Дрю. Солнце начало садиться, и я, вероятно, уже час назад должна была подавать торт, но тянула время. Меня охватила внезапная нервозность после более шести месяцев тревожного ожидания этого момента.
— Я обещала Бэку, что он поможет мне вынести торт. Почему бы тебе не приготовить кофе, а я пойду заберу его?
Я нашла Бэка, а когда сказала ему, что время пришло, он помчался к дому. Мальчик улыбался от уха до уха, и это навеяло мне так много воспоминаний об ажиотаже от празднования моего первого дня усыновления.
Глядя на радостное лицо своего сына, Дрю сказал:
— Это, должно быть, торт.
— Он в моей комнате. Дядя Роман сказал, что положил его мне под подушку, потому что он лучше феи, — прокричал Бэк через плечо уже на полпути в коридор.
Дрю нахмурился, я без объяснений протянула ему руку.
— Идем.
Комната Бэка была ярко-желтой. Мы разрешили ему выбрать цвет, когда я переехала в Атланту сразу после окончания семестра. Сдержав слово, Дрю не возражал против красок, которые я добавила в дом. Каждая последующая комната была ярче предыдущей, за исключением нашей, которую я сделала матово-серой. Я выбрала его, потому что, спросив Дрю, в какой бы цвет он хотел покрасить нашу спальню, получила ответ, что я была именно тех цветов, в которых он нуждался. Так что я решила дать своему мужчине то, что ему нравилось в спальне, потому что это было место, в котором он дарил мне то, что люблю я.