Наблюдавшие за этими сценами представители российского бизнеса признали правоту Чубайса. И именно в Давосе родился «пакт» в поддержку на выборах Бориса Ельцина.
Евгений Ясин вспоминал: «В Давосе вся российская делегация жила в одной гостинице. В баре сидели Березовский и Чубайс. Там у меня на глазах (я, правда, ничего не слышал – сидел на большом расстоянии) начался разговор о коалиции бизнеса и бюрократов за Ельцина. Вот они Чубайса свалили, а потом позвали делать эту работу».
В марте Ельцин принял крупных предпринимателей в Кремле. Разговор оказался неожиданно жестким – гости президента говорили о неэффективности штаба во главе с Сосковцом, которого Коржаков давно хотел сделать фактическим «регентом» при живом Ельцине. Как результат была создана так называемая аналитическая группа, которая и привела летом Ельцина к победе в президентских выборах. Группу по общему настоянию, с чем президент согласился, возглавил Анатолий Чубайс. Но прежде чем сформировать эту группу, пришлось пройти еще через одно испытание.
15 марта 1996-го Дума отменила решение Верховного Совета РСФСР от 12 декабря 1991 года о денонсации Договора об образовании СССР, по сути публично разорвала Беловежские соглашения: «Подтвердить, что Соглашение о создании Содружества Независимых Государств от 8 декабря 1991 года, подписанное Президентом РСФСР Б. Н. Ельциным и государственным секретарем РСФСР Г. Э. Бурбулисом и не утвержденное Съездом народных депутатов РСФСР – высшим органом государственной власти РСФСР, не имело и не имеет юридической силы в части, относящейся к прекращению существования Союза ССР». Это означало, что Советский Союз – в представлении российских депутатов (за это решение солидарно проголосовали и коммунисты, и жириновцы) – возрожден. Разумеется, никаких правовых последствий этот чисто символический акт не мог иметь, но мог иметь политические. Провокация удалась.
Президент думал не слишком долго. 17 марта Ельцин дал поручение готовить роспуск Думы, запрет КПРФ, перенос выборов, соответствующие указ и обращение к народу. В ответ на это помощники из гражданского (не силового) крыла написали меморандум с аргументами против такого решения.
18 марта 1996 года в 6 часов утра Ельцин проводил совещание. Против чрезвычайных мер выступили премьер Виктор Черномырдин и министр внутренних дел Анатолий Куликов. Остальные поддержали чрезвычайные меры. Дочь президента Татьяна Дьяченко позвонила Чубайсу. Первый, кому Анатолий Борисович ретранслировал плохую новость, был Гайдар.
«Он позвонил мне в 7 утра, – рассказывал Егор одному из авторов этой книги и сказал: – “У нас большие неприятности, срочно приезжай”. Я в принципе человек спокойный, но в то утро, бреясь, от волнения едва не отрезал себе пол-уха. Мы договорились, что он пойдет уговаривать Ельцина не делать глупостей, а я отправился в американское посольство звонить Клинтону, чтобы он убедил Бориса Николаевича не отменять выборы. Кровью, которая текла из уха, я залил весь Спасо-Хаус, резиденцию посла…»
В книге Ельцина «Президентский марафон» разговор с Чубайсом описан так: «Мы разговаривали около часа. Я возражал, повышал голос. Практически кричал, чего вообще никогда не делаю. И все-таки отменил уже почти принятое решение».
Возможно, тогда и созрело желание Гайдара на некоторое время удалить семью из страны – на случай гражданской войны. А она, как казалось, снова неотвратимо приближалась. Сын Паша только должен был пойти в начальную школу – он был отправлен с бабушкой и дедушкой в Прагу на полгода. Родители протестовали, бастовали, им не нравилась Прага, но Егор был непреклонен. Петя и Ваня были отправлены на учебу в Лондон. Сам Егор, естественно, никуда уезжать не собирался.
В работе аналитической группы, которая стала реальным предвыборным штабом Ельцина, Егор Гайдар никакого участия не принимал. Буквально за три месяца, оставшихся до выборов, аналитическая группа сумела переломить ситуацию – социологические опросы и фокус-группы, серьезная аналитика, работа со СМИ, жесткое планирование, невероятный и оставшийся абсолютно уникальным в нашей новейшей истории предвыборный тур Ельцина (около двадцати городов за три месяца, от Дальнего Востока до Калининграда), рекламная кампания, яркие слоганы, наглядная агитация, поддержка музыкантов, которые отправились вслед за Ельциным в тур по всей стране – все тут сыграло роль. Ну и телевидение, конечно.
До сих пор в демократической среде кипят споры – а стоило ли? Стоило ли «накачивать» рейтинг, стоило ли так резко вмешиваться в «естественный» ход событий? Не поломало ли это в корне российскую демократическую культуру? Не демократичнее, не правильнее ли было просто уступить коммунистам?