Правила игры были одновременно простыми и сложными, что делало её захватывающей для зрителей и требовательной для игроков.
На поле чертили огромный круг, а в центре помещали рапилью. Игроки должны были либо закинуть мяч как можно дальше, чтобы заработать очки, либо перехватить его ногами или головой, чтобы отправить обратно. Очки начислялись за каждый 50-метровый бросок, а каждая из команд могла одновременно и атаковать, и защищаться.
Самое интересное начиналось, когда рапилья попадала в руки противника. Здесь вступали в игру стратегии, молниеносные удары и сложные комбинации. Лотаки славились своей грацией и гибкостью, способностью обмануть противника внезапным прыжком или неожиданным финтом.
Рикард усмехнулся, вспомнив, как пытался понять этот хаос в первый раз. Всё было слишком быстрым, слишком энергичным. Но, наблюдая за игрой, он постепенно начинал видеть в ней логику, стратегию, некую дикую красоту.
Музыка на стадионе стала громче, наполняя воздух вибрацией, когда команды начали выходить на поле. Лотаки в золотых и серебряных масках приветствовали своих игроков, их крики эхом разносились под куполом.
— Эта игра — настоящее отражение их духа, — пробормотал Рикард себе под нос. — Красота и неразбериха одновременно.
Его взгляд задержался на одном из экранов, где показывали составы команд. Среди них выделялось имя Артура Богрова, землянина, ставшего легендой в рапилья-броске. Его лицо на экране было сосредоточенным, но уверенным, а позади него — эмблема Земли, переливающаяся синим и зелёным.
— Богров, — прошептал Рикард, нахмурившись. — Если террористы планируют что-то, он станет их первой целью.
Он откинулся на спинку кресла, готовясь к началу игры. Воспоминания о правилах и истории рапилья-броска продолжали кружиться в его голове. Но сейчас ему нужно было сосредоточиться на другом: следить за каждой деталью и быть готовым вмешаться, если планы террористов начнут воплощаться.
Матч начался с оглушительного ревущего гудка, и толпа на стадионе взорвалась ликующими криками. Команды, сияя золотыми и серебряными цветами, рванули к центру поля, где на траве лежала рапилья — массивный мяч, отблескивающий слабым серебристым светом под прожекторами.
Игра сразу набрала сумасшедший темп. Лотаки с грацией хищников бросались к мячу, выписывая невероятные пируэты. Каждый прыжок, каждый удар сопровождался вспышками света от контакта мяча с ногами или головами игроков, добавляя зрелищу эффектность.
Артур Богров, одетый в форму серебряной команды, с самого начала привлёк внимание зрителей. Его движения были быстрыми, точными, а стратегия — безупречной. Он ловко уворачивался от противников, принимая сложные пассы и отправляя мяч в невероятные траектории.
На одном из экранов показали замедленную запись: Богров, совершив грациозный прыжок, отбивает мяч головой, отправляя его за 100-метровую отметку. Толпа взревела, аплодируя его мастерству. Лотаки из серебряной команды бросились обнимать его, а лица их противников скрыла явная досада.
Рикард наблюдал за игрой, но его внимание было сосредоточено не только на поле. Он знал, что террористы могут воспользоваться шумом и хаосом матча. Его взгляд скользил по трибунам, выискивая что-то необычное.
Артур снова взял рапилью, пробежал через защиту противников и мощным ударом отправил мяч далеко за пределы золотой зоны. Стадион взорвался от восторга. Богров был легендой не зря.
Но Рикард не присоединился к общему ликованию. Его взгляд заметил что-то странное: на трибунах, в нескольких секторах, начали двигаться группы лотаков. Они вставали, оглядывались, а затем медленно, но уверенно направлялись к выходам, ведущим в подтрибунные помещения.
— Лили, — прошептал он в скрытый передатчик, не отводя взгляда от подозрительных фигур. — Что-то начинается. Несколько лотаков двинулись к служебным зонам.
Его пальцы нащупали лазерный пистолет под плащом, готовясь к худшему.
Он продолжал наблюдать, пока один из лотаков, высокий, с массивным телосложением, снял с себя золотую маску. Под ней было серьёзное, сосредоточенное лицо с холодным взглядом. Мужчина скрыл маску под одеждой, а затем вместе с небольшой группой направился к одному из узких проходов, ведущих в подтрибунные помещения.
— Эти коридоры предназначены только для игроков, — пробормотал Рикард, нахмурившись.