— Вот спорим, она что-то недоговаривает, а потом это обернётся для нас боком, — пробормотал он себе под нос, делая вид, что не обращает внимания на испепеляющий взгляд чародейки.
Элиара, вспыхнув от гнева, развернулась и вышла в ночную тьму, оставив Лаврентия, Глезыра и Драгомира размышлять о её странностях и о тревожных знаках, которые висели над аванпостом, как предвестие надвигающейся грозы.
На следующий день в лагере царила привычная суета, хотя напряжение перед предстоящими событиями не покидало никого. Гругг, размахивая половником, готовил всем еду и параллельно рассказывал свою историю так, словно она была байкой из старых времен:
— Ну, значит, вот как было дело. Наш клан Танцующего Крокодила и клан Бледной Ночи воевали за один маленький остров, который был посреди наших земель. Думали, пустой, а потом как нашли там жилы серебра — и понеслось! Умудрились даже разделить его пополам, но недолго радовались… Ни мы, ни они не отказались от претензий. И так воевали, что даже те, кто там жил, подняли свой клан — Серебряной Стопы. Ну, а потом капитан Мог решил, что не стоит лишаться воинов из-за какого-то клочка земли. Вот я и ушел в поисках нового места, где можно было бы стать сильнее, а не воевать за камни.
Лаврентий, который помогал разносить утренний паек, с удивлением заметил:
— Ты стал очень хорошо говорить на агоранском, Гругг. Почти без акцента.
Гругг, скромно улыбнувшись, пожал плечами:
— Когда не умел, говорили, что дурак, а теперь говорят, что слишком умный. Ну, я просто учусь слушать. А еще вы болтаете без умолку, приходится запоминать.
Самсон, сидя неподалеку и обдумывая предстоящий поход на белоголовых, вздохнул, строя планы на завтрашний день с тяжестью в сердце:
— Если мы переживем этот поход да еще и сможем разобраться с серой пирамидой, то нужно будет возвращаться на материк за новыми припасами и людьми. Мачту мы почти починили, и скоро можно будет поднимать паруса. — Он замолк, прислушиваясь к мысли, которая, казалось, тревожила его больше всего. — Правда, кто-то должен будет остаться здесь. Я не могу допустить, чтобы Самсония за это время пришла в запустение или была захвачена. А вернемся мы не раньше, чем через пару месяцев.
Его слова повисли в воздухе, и каждый из собравшихся начал думать о том, что их ждет. Первой заговорила Галвина. Она подняла взгляд, и в ее глазах промелькнула тень былых сожалений:
— Я готова остаться. На корабле-то от меня пользы мало, кроме как держать меч наготове. А на материке… там уже нет для меня места. Семья отреклась от меня после того, как восстание потерпело неудачу. Пусть лучше я буду полезной здесь, чем лишней там.
Лаврентий вздохнул, словно глубоко раздумывая, что сказать, но затем с горечью кивнул:
— На материке меня везде преследует память о Мирланде, и даже годы не могут затушить эту боль. Только здесь я чувствую, что могу отвлечься от мрачных воспоминаний, забыть, что когда-то был неудачлив в любви и счастье. Я тоже готов остаться. Здесь, может быть, и найдется смысл моей службы Святой Матери.
Торрик, который наблюдал за разговором, почёсывая бороду и прикидывая в уме возможные пути назад, в Эбонскую Олигархию, наконец подал голос:
— Я-то думал, что, может, передам весточку своим, что нашел новый дом. Думал, в следующий раз, когда попаду в Олигархию, похвалюсь новыми землями. Но сейчас подумал — а зачем торопиться? Годик-другой и потом наведаюсь. А пока останусь с вами. Лаврентию пригодится компания. Да и Галвине веселее будет, а то здесь все слишком тихие.
Самсон посмотрел на каждого из них, и по его лицу пробежала тень облегчения. Он снова почувствовал ту верность, которая связывала их маленькую команду, несмотря на все странности и разногласия.
— Рад слышать такие слова, друзья. Я боялся, что кто-то из вас захочет покинуть это место сразу же, как только выпадет такая возможность. Теперь у меня есть надежда, что если мы покинем Самсонию, то не бросим ее на произвол судьбы. Ну, что ж… завтра к нам обещал прийти Бок-Роб со своими воинами. Пора готовиться к этому дню.
Они разошлись с разными мыслями, каждый готовился к завтрашнему дню по-своему. Самсон глядел в сторону бушующего океана, вспоминая свои давние мечты о далеких землях. Гругг, оттачивая свой топор, думал о предстоящем сражении, а Лаврентий тихо молился, чтобы все их решения оказались правильными, а судьба — благосклонной к их делу.
Глава 29. Союзная сила
Хмурым утром, когда серые облака затянули небо, над аванпостом раздался ритмичный гул барабанов — гоблины прибыли. За деревянными стенами показалась их армия: около двух десятков воинов, вооруженных копьями и луками, с раскрашенными лицами и телами. Они топали, размахивая оружием и издавая воинственные выкрики. Впереди шел вождь Бок-Роб, гордо подняв голову, его медный обруч поблескивал под утренним светом.
Самсон, оставив в форте пятерых матросов на случай неожиданного нападения, вывел свою команду наружу. В этот момент к гоблинам присоединились и люди. Среди них шли Драгомир, Глезыр и Галвина, готовые к походу. Драгомир гордо нес с собой флаг Самсонии, который развевался на ветру. Гоблины заинтересованно смотрели на знамя. Бок-Роб указал на него и спросил:
— Что это? Что?
Драгомир, слегка ухмыляясь, объяснил:
— Это наш флаг. Розовые гоблины всегда воюют под флагом, это наша традиция. Символ силы и единства.
Бок-Роб, видимо, впечатленный, попробовал произнести новое для себя слово:
— Флагг! — и его гоблины подхватили это слово, довольные, словно узнали нечто очень важное. Они даже начали повторять его почти как боевой клич.
Глезыр посмеялся над этой ситуацией, и в порыве воинственного настроения поднял рапиру к небу:
— Вот что значит приносить цивилизацию в дикие земли, хе-хе! — он оглянулся на остальных, довольный своей шуткой.
Но среди тех, кто стоял позади, была и Элиара. Она шла в самом хвосте отряда — с мрачным выражением лица, терзаемая внутренними противоречиями. Её мысли были поглощены провалом: она чувствовала, что подводит Сиарлинн и их совместный план. Гоблины — её единственная надежда. Если они погибнут в сражении с белоголовыми акулоидами, у неё появится шанс заполучить обратно то, что ей нужно, а заодно избавиться от лишних союзников. Она страстно надеялась, что ее попутчики ни о чём не догадаются, загадки острова останутся неразгаданными, а команда уплывёт отсюда навсегда.
— Может, удача окажется на моей стороне, — прошептала она себе под нос, но услышала это только тишина леса и далекие крики птиц.
По дороге к ним присоединился еще один из гоблинов. Он забрался на плечи Гругга, чтобы обозревать окрестности, и тот со смехом разрешил ему оставаться наверху. Лес вокруг ожил, в кустах шуршали какие-то мелкие животные, убегая прочь при звуке шагов большой армии. Ветви сгибались под легкими телами ящериц и птиц, не похожих на тех, что водятся на материке — они выглядели одновременно как ящеры и как птицы. Драгомир с любопытством наблюдал за этими существами, в то время как Самсон вел маленькую армию дальше.
Ближе к вечеру они наткнулись на патруль молотоголовых акулоидов. Их было всего несколько, и они оказались настолько ошеломлены видом объединенной армии гоблинов и людей, что бросились наутек, не решившись вступить в бой. Гоблины радостно завопили и пустили стрелы в их сторону, но в темноте мало кто попал. Самсон поднял руку, останавливая своих:
— Не тратьте боеприпасы! У нас впереди более важное сражение.
Бок-Роб был доволен:
— Победа! Зубат бежать. Предупредить!
Капитан нахмурился, понимая, что патруль мог предупредить о наступающей армии белоголовых. Но глядя на разгоряченных союзников, он кивнул:
— Пусть знают, что мы идем. Мы встретим их, будь то на суше или у моря, и не уступим этой земли.
Торрик, стоя в стороне, затянулся трубкой и сказал, глядя на убегающих акулоидов:
— Похоже, это не последний раз, когда их увидим. Но теперь у нас хотя бы есть с кем воевать бок о бок.