Капитан тяжело вздохнул, оглядываясь на пирамиду, которая торчала в отдалении, словно темный зуб на горизонте.
— Просто задумался… А вдруг в этой пирамиде скрывается нечто подобное, своя местная версия Кота Вечной Ночи, — ответил он тихо, не отрывая взгляда от далекой громады. — Что если там действительно прячется что-то такое, что лучше бы никогда не открывалось?
Лаврентий кивнул, соглашаясь с капитаном.
— Может, там и правда скрыто нечто древнее и зловещее. Но с другой стороны, это могут быть и просто следы давно исчезнувшей цивилизации, как те руины на юго-западе материка в пустынях. Обычные развалины, где уже никто не живет.
В этот момент к ним подошел Бок-Роб, его лицо было напряженным, а движения — торопливыми.
— Важно! След белозуб! — объявил он, пытаясь объяснить что-то на своем ломаном кастелланском.
Капитан нахмурился, не понимая, но тут вождь указал рукой в сторону леса:
— Там белозуб!
Сопровождаемый Бок-Робом и его разведчиком, Самсон осторожно двинулся через густые заросли. Они крались, стараясь не издавать ни звука, прячась за высокими папоротниками и редкими деревьями. Разведчик подал знак рукой, чтобы все замерли, и аккуратно отодвинул большой лист.
Теперь капитан смог увидеть в отдалении некое подобие баррикад, сделанных из кораллов и костей. Над ними горели факелы, чьи отблески колыхались в ритме ветра, освещая огромных существ с белоснежными головами, так похожими на головы белых акул. Их тела были более массивными, чем у обычных молотоголовых, а в руках они держали огромные мечи, выточенные из морских раковин и бронзы.
Самсон почувствовал холодок по спине — эти создания выглядели еще более угрожающе, чем те, что они встречали раньше.
Разведчики бесшумно вернулись к лагерю, стараясь не выдавать своего присутствия. Глезыр, нервно покусывая губы, первым подошел к капитану и заговорил:
— Ну и что вы там видели? Что это за белозубы такие?
Самсон, все еще потрясенный увиденным, медленно выдохнул и кивнул в сторону леса:
— Там огромные акулоиды с головами, как у белых акул. Я думаю, это и есть те самые белоголовы, о которых говорил Бок-Роб. Они явно вооружены и подготовлены.
Бок-Роб подошел ближе и с надеждой в голосе спросил:
— Бах-бах?
Торрик грустно усмехнулся, покачивая головой:
— Нет, в этот раз «бах-бах» не будет. Мы использовали весь порох на той ловушке.
Гругг, перекатывая молот в руках, уверенно шагнул вперед:
— Я готов биться с этими белозубыми и без взрывов, если это поможет нам избавиться от их нападений! Мы сокрушим их, как сокрушили Тихого Ужаса!
Самсон посмотрел на своего боевого товарища и кивнул:
— Придется идти в лобовую атаку. У нас нет другого выбора, если мы хотим закончить с этими белоголовыми раз и навсегда.
Гоблины возбужденно зашептались между собой, обсуждая предстоящую битву. Вожак гоблинов указал на свои зубы и сделал жест, словно грызет что-то невидимое. Возможно, это был его способ выразить готовность к битве.
В стороне, на краю лагеря, сидела Элиара, наблюдая за их приготовлениями. Ее взгляд был холодным и отстраненным, а на губах играла загадочная улыбка, будто она понимала что-то особенное, о чём остальные даже не догадывались.
Она думала о своем плане, о том, как могла бы использовать ситуацию в свою пользу. Пусть гоблины и люди сражаются с белоголовыми, пусть ослабят друг друга.
Самсон, Гругг и остальные готовились к битве, ,буду не в курсе, что кто-то в их рядах уже плетет свою интригу в тени.
Глава 30. Война на краю географии
Гоблины с натянутыми луками и матросы с заряженными аркебузами заняли позиции вокруг укреплений белоголовых. Их прятали густые заросли и высокие травы, а ночной туман, оставшийся после прошедшего ливня, укрывал их передвижения. Шепот, звон стрел и щелчки взводимых аркебуз сливались с шорохом листьев, и в эту тишину врывался только ровный шум волн вдалеке.
Галвина осторожно выбралась вперед, поближе к баррикадам, стараясь не шуметь, а потом внезапно громко засмеялась, выплевывая язвительные фразы. Ее голос эхом отразился от каменных стен, и акулоиды вздрогнули, обратив на нее внимание. Белоголовые выхватили свои трезубцы и мечи, и, издав злобное рычание, кинулись на нее, надеясь мгновенно прикончить дерзкую девчонку.
Но Галвина была быстрой. Она развернулась и побежала назад, искусно уворачиваясь от первых бросков копий. Гоблины и матросы, затаившиеся в зарослях, воспользовались моментом и выпустили первые залпы. В лагере белоголовых раздался тревожный рёв рога, и воины начали выходить из своих палаток, растерянные и неподготовленные, чтобы тут же оказаться под ливнем стрел и свинца.
Но противник был силён и дисциплинирован. Белоголовые быстро организовались, став в шеренгу, подняли бронзовые щиты над головой и выставили вперёд острые, как клыки, трезубцы. Они выстроились так, чтобы прикрывать друг друга от стрел и пуль, двигаясь вперед с неумолимой силой.
Впереди их строя стоял исполинский акулоид в красивой кирасе с мифриловым трезубцем в руках. Его броня переливалась в свете факелов, а глаза блестели яростью. Он издавал низкий звук, будто приказывал своим воинам атаковать без страха и сомнений. Бок-Роб заметил этого исполина и встал перед своим племенем, выкрикивая боевой клич на языке своих предков, указывая копьем прямо на вождя белоголовых. Это был знак для всех его гоблинов: вот этот враг — их главная цель.
Гоблины с копьями и луками бросились вперёд, крича, а матросы с саблями атаковали с флангов. Началась жестокая битва: она завязалась на узкой тропинке и захлестнула ближайшие заросли. Стрелы свистели, пули разрывали воздух, трезубцы и сабли встречались с глухим звоном, а крики и стоны раненых смешивались с глухим топотом ног.
Царь белоголовых оказался не просто воином, а воплощённой мощью. Он орудовал своим мифриловым трезубцем так, что щиты гоблинов разлетались, а их тела летели в стороны, как куклы. Гоблины падали перед ним один за другим, их удары не могли пробить его кирасу, зато он с лёгкостью скашивал их, будто траву.
Галвина, видя, что их ряды начинают слабеть, рванулась вперёд, подняв руки и накапливая энергию молнии. Сила собралась в её ладонях, и она бросила её во вражеского вождя. Яркая вспышка озарила поле битвы, на кирасу царя с грохотом обрушилась молния, заставив воздух вокруг них задрожать. Но мифриловая броня поглотила разряд, только свет на мгновение пробежал по пластинам, а сам акулоид остался невредим.
Царь лишь громко зарычал и ударил Галвину трезубцем, выбив её из равновесия. Она рухнула на землю, тяжело дыша, в глазах заплясали искры, но она успела увернуться от смертельного удара. Вождь белоголовых склонился над ней, готовясь нанести финальный удар, но вдруг остановился, услышав приглушённый щелчок.
— Эй, зубастый, давай разберёмся по-честному! — раздался голос Драгомира.
Он вышел вперёд, держа в одной руке саблю, а в другой — пистоль, направленный прямо на голову вражеского вождя.
Царь обернулся, хищно оскалившись, его глаза сверкали от ярости. Он сделал шаг навстречу боцману, его трезубец угрожающе блестел в свете горящих факелов. Драгомир не отступал, держа пистоль наготове.
— Ну, давай, посмотрим, кто кого! — выдохнул он, чуть прищурив глаза, готовясь к смертельной схватке.
Вокруг них продолжалась битва: гоблины отчаянно сражались с оставшимися акулоидами. Матросы пытались удержать линию, стрелы и копья летали в воздухе. Самсон, увидев, что Галвина ранена, бросился к ней, отгоняя саблей вражеских воинов, которые пытались её добить.
Воздух был пропитан запахом крови и горящей древесины, и ночь озарялась всполохами огня и молний, оставляя ощущение, что сам мир затрещал от ярости столкнувшихся армий.
А в центре этого хаоса, словно два древних чудовища, сошлись лицом к лицу Драгомир и царь белоголовых, готовые решать исход битвы своей дуэлью.
Гругг, напрягая каждую мышцу, сражался против нескольких акулоидов, орудуя своим молотом с яростью бурной волны. Его удары разлетались, как удары грома, каждое столкновение металла с плотью отзывалось глухим гулом. Торрик срезал врагов с такой быстротой и силой, что его секира мерцала в ночном воздухе, оставляя за собой кровавую дугу. Лаврентий, стоя в центре их обороны, призывал Святую Матерь к помощи и защите, и свет его молитв освещал поле боя, придавая союзникам силы. Самсон руководил матросами, громко отдавая команды, а Глезыр, как тень, мелькал среди акулоидов, его рапира находила щели между бронзовыми пластинами противников, смертельными уколами рассекая их строй.