Капитан нахмурился, глядя на Глезыра, который нервно вертел хвостом и втягивал голову в плечи:
— И что это значит, Глезыр? Почему ты считаешь, что нам туда не стоит соваться?
Крысолюд встряхнул лапами, расправляя усы, и важно, но с легкой дрожью в голосе, ответил:
— Потому что эта пирамида — вход в подземелье голода и холода! А подземелье это ведет на Луну!
Торрик хлопнул себя по лбу, едва сдерживая смех:
— Подземелье голода и холода? Луна? Ты снова начинаешь сочинять свои сказки, крыса! Какая там ещё Луна?
Глезыр с презрительным видом пыхнул дурелистом и заявил:
— Какая-какая! Такая, что на небе висит, круглая и холодная! Мы, крысолюды, с древних времен знаем, что на Луне живёт двухголовый Король Крыс, один из наших древнейших богов! Он вечно за нами оттуда следит. И попасть на Луну можно через это подземелье, да! Или вы хотите встретиться с Королем Крыс лицом к лицу? Я точно не хочу!
Самсон устало вздохнул, покачав головой:
— Кажется, ты опять что-то придумываешь, как в тот раз с Черным Принцем. Но сам факт, что на трезубце есть надпись — это важно. Это ведь настоящая подсказка! Кто знает, вдруг она поможет нам понять, как попасть внутрь пирамиды?
Глезыр дернулся, глаза его метались из стороны в сторону, пока он пытался найти новые доводы, чтобы удержать капитана:
— А я говорю, что лучше туда не лезть! Лучше вообще затопить этот трезубец в море или закопать его поглубже в землю, чтобы никто и никогда его больше не нашёл!
Самсон строго посмотрел на крысолюда и покачал головой:
— Нет, Глезыр. Мы дойдем до конца. Через пару дней мы отправимся к пирамиде, нужно закончить с приготовлениями. А пока постараемся разгадать эту головоломку.
В этот момент, укрывшись в тени одного из строений, за ними молча наблюдала Элиара с ожерельем в руках. Ее сердце бешено стучало, а пальцы дрожали. Она услышала разговор про надпись на трезубце и теперь едва сдерживала рвущийся из груди страх.
Элиара вышла за пределы частокола, выбирая место, где можно уединиться подальше от взглядов команды. В густых зарослях, среди влажных листьев, она крепко сжала в руках жемчужное ожерелье и прошептала:
— Сиарлинн, ты слышишь меня?
Голос эльфийки эхом раздался у неё в голове, холодный и насмешливый:
— Как успехи, дитя?
Элиара опустила взгляд на землю и тяжело вздохнула:
— Я подвела тебя. Подсказка оказалась на трезубце мертвого царя акулоидов, да еще и написана на языке крысолюдов! Я не могла предугадать такое.
Эльфийка издала раздраженный звук, похожий на хриплое шипение:
— Ты нас серьёзно подводишь. Если бы я знала, что всё так обернётся, то утопила бы ваш корабль ещё на подходе к этому берегу. И не пришлось бы иметь дело с твоими неудачами.
Элиара от этих слов задрожала, чувствуя, как внутри нее нарастает страх:
— Что же мне теперь делать?
Сиарлинн словно усмехнулась, в голосе ее прозвучала насмешка:
— Что делать? Не дать им попасть в пирамиду. Любой ценой, дитя! Никто не должен пробудить то, что там находится. Это угрожает нашим замыслам и планам Аммониса. Если ты действительно хочешь стать одной из нас, то не должна допустить их успеха.
Элиара робко поинтересовалась, чувствуя, как её голос дрожит:
— А что насчёт силы, которую ты обещала мне? Когда я смогу ощутить её в полной мере?
Эльфийка ответила хитро, в её голосе прозвучало едва уловимое веселье:
— Будет тебе сила, да столько, что ты и не мечтала, лишь бы совладать с ней смогла. Но только в экстренной ситуации. Пока я не вижу ничего такого, с чем ты не могла бы справиться своими руками, дитя.
Чародейка крепче сжала ожерелье, пытаясь найти уверенность:
— Я клянусь, что больше не подведу. Я не позволю им проникнуть в пирамиду. Кроме того, подсказка выглядит как бессмыслица. Может быть, они так и не поймут, что она означает.
В этот момент Элиару посетило странное пульсирующее ощущение, исходящее от жемчужин в её руках. В её сознании вспыхнули воспоминания о том, как на кристаллическом острове она едва не растворилась в мощной магической энергии, в какой-то древней и безжалостной силе. Сейчас пульсация была похожей на ту, но более сдержанной, как слабое эхо, которое только начинало нарастать.
На миг чародейке показалось, что жемчужины в ожерелье слегка теплеют, как будто в них пробуждается нечто древнее. Это ощущение заставило её содрогнуться — Элиара не знала, что именно скрывается за таинственным союзом с подводными эльфами, но чувствовала, что её втягивают в нечто гораздо более зловещее, чем она себе представляла.
Она стиснула зубы и заставила себя сохранять спокойствие. Теперь пути назад не было. Она должна была любой ценой помешать Самсону и остальным разгадать тайну пирамиды.
Команда собралась в центральном здании, которое становилось всё более обжитым. Самсон стоял у стола, держа в руке мифриловый трезубец, и серьёзно смотрел на своих спутников. Торрик сидел в углу на бочке, потягивая из деревянного ковша своё фруктовое вино, которое уже успело слегка настояться. Он осторожно сделал глоток и скривился, всё ещё считая, что оно слишком кислое. Рядом с ним Глезыр нервно постукивал лапкой по полу, поглядывая на Элиару, которая сидела с плотно сжатыми губами и внимательно следила за разговором.
— Так вот, — начал Самсон, держа трезубец как некий символ власти, — Глезыр утверждает, что здесь написано: «Каменный великан без входа и окна, никому не под силу проникнуть внутрь него. Но стоит лишь задуматься, и ты уже внутри». Это может стать ключом к загадке пирамиды.
Элиара резко перебила его:
— Крыса наверняка врёт, чтобы показаться умным, он, поди, и знать не знает, что там написано.
Глезыр вскочил на ноги, его усы задрожали от возмущения:
— Если я вру, то зачем мне отговаривать всех от похода прямо в пасть к двухголовому крысиному богу?! — Он пытался придать своему голосу значительность, но визгливые ноты делали его слова почти комичными. — Да вы сами не знаете, с чем играете!
— Кто тебя знает — ты вечно небылицы сочиняешь! — с вызовом заявила Элиара, пытаясь сохранять холодный тон, но голос её дрожал от раздражения.
Лаврентий задумчиво потёр подбородок, глядя в сторону трезубца, словно пытался разглядеть в нём скрытые тайны:
— «Каменный великан без входа и окна, никому не под силу проникнуть внутрь него. Но стоит лишь задуматься, и ты уже внутри»… Что же это может означать? В этом есть какой-то смысл, но пока непонятно какой.
Элиара тут же подалась вперёд, её глаза сверкнули:
— Смысла нет никакого, потому что он это сочинил! Просто старый трюк, чтобы завести нас в ловушку, как всегда.
— А вдруг есть? — Лаврентий поднял взгляд на чародейку. — Мы всё равно собирались проверить пирамиду, может, это как раз поможет нам понять, что там. Стоит на неё взглянуть, если не ради разгадки, то ради того, чтобы избежать опасности.
В этот момент Глезыр и Элиара неожиданно в один голос воскликнули:
— Нет!
Весь зал разразился смехом, Драгомир едва не выронил кружку.
— Да вы двое то готовы подраться, то говорите как один, — усмехнулся он. — Прямо как старые знакомые, это так смешно.
Самсон, раздражённый этой перебранкой, с грохотом положил трезубец на стол, глядя на всех собравшихся.
— Хватит пререкаться! — резко заявил он. — Мы решили проверить пирамиду, и на днях туда пойдём. Это не обсуждается. Если кому-то страшно, он может остаться здесь и ждать нашего возвращения. Но лично я хочу знать, что это за загадка и как она связана с этим островом.
Капитан оглядел своих спутников, и в его глазах горел вызов. Глезыр, всё ещё дрожа от напряжения, отпустил свой гневный взгляд в сторону, а Элиара сжала под столом кулаки, стараясь скрыть свой внутренний страх и лихорадочный гнев.