— Через день-другой мы выступаем, — продолжил Самсон, — пока леса временно стали безопасными после битвы с белоголовыми. Надеюсь, все понимают важность этого шага?
Торрик вновь скривился от вкуса вина и, сплюнув на землю, сказал:
— Ну, кто бы что ни думал, капитан, но я с вами. Хоть и не верю, что внутри мы найдём котов с сосульками вместо клыков, но лучше проверить самим, чем потом локти кусать.
Лаврентий кивнул, глядя на чародейку и крысолюда:
— Неважно, что нас ждёт внутри, вместе мы справимся. Так же, как справлялись раньше.
Элиара с трудом сдержала нарастающее в ней чувство паники. Она знала, что должна найти способ сорвать их планы. Но для этого ей следует быть хитрее и ловчее, чем когда-либо прежде.
Глава 32. Предательство
Как и обещал капитан, спустя пару дней они отправились к своей последней цели — к загадочной серой пирамиде, которая так долго манила их взгляды. Новую мачту на корабль уже установили, и, если их миссия завершится успешно, они могли бы отплыть обратно за припасами и новыми добровольцами, готовыми освоить эти дикие земли.
Глезыр, сославшись на жуткие предчувствия, идти отказался и остался в форте с матросами, ворча, что вся их затея — это игра с судьбой. Самсон, всё ещё сомневаясь в правильности их действий, беспокойно размышлял, не были ли акулоиды стражами древней силы, а не агрессивными захватчиками. Но почему тогда они вели войну с гоблинами, коренными обитателями этой земли, и почти истребили их? Сомнения не покидали его головы.
Горный серпантин вёл друзей всё выше по извилистым тропам, где вдоль скал стояли загадочные каменные монолиты. Их поверхность была настолько гладкой, что невозможно было представить, что это естественное творение природы. Казалось, каждый монолит обработала невидимая рука, создавая вдоль пути стройные ряды. Здесь росли огромные папоротники с переплетёнными корнями, могучие, словно древние стражи этого места, и над ними, едва слышный, пел ветер, завывая в поросших мхом камнях.
На солнечном свету монолиты отбрасывали длинные тени, а их гладкие поверхности мерцали, отражая любое шевеление Лаврентий медленно двигался вдоль одного из монолитов, задумчиво касаясь его холодной поверхности и сжимая в другой руке амулет Святой Матери, словно надеясь на откровение свыше. Но лишь тишина древних камней была ему ответом, и он тяжело вздохнул, не найдя в этих монолитах ключа к разгадке их тайны.
Галвина остановилась у одного из монолитов и задумчиво погладила его рукоятью своего меча:
— Это странные вещи. Я слышала о похожих в степях Ночной Империи, но там они считались остатками древних культов.
— Ночной Империи? — уточнил Драгомир, поднимая бровь. — Это же вроде миф, не больше.
Галвина отмахнулась:
— Может, и миф, а может, и нет. Никто точно не знает. Это слишком далеко, чтобы проверить, да и кому придёт в голову туда идти? Но говорят, что их правители — воины, избранные по силе и умению в бою, а не по знатности крови.
Торрик, хлебнув из фляги и закашлявшись, пробормотал что-то себе под нос, а затем заговорил громче:
— Хм, тоже республика, но где правят не самые знатные или богатые, а самые сильные? Удивительно! Хотя в этом что-то есть… правда, звучит как очередная байка. Как же до них добраться?
— Огибать весь континент вдоль южного побережья, что пока ещё ни у кого не получилось, — подтвердила Галвина. — Или же по земле, через княжества эльфов или через Тварь Вихря.
— Тварь Вихря? — заинтересованно начал Самсон, но не успел спросить, как Лаврентий призвал всех.
Они остановились и повернулись к пирамиде, которая теперь возвышалась перед ними огромной серой массой. Её вершина терялась где-то в небесах, где крутились загадочные птицы с длинными крыльями, подобные гигантским альбатросам, но с узкими мордами, больше похожие на ящеров. Их крики разносились эхом, словно древние заклинания, наполняя воздух тревожной мелодией. Взгляды всех путников были прикованы к этому монументу, овеянному тайной, а в сердцах сквозила неясная тревога.
Элиара плелась позади группы, губы её дрожали от неуверенности, а руки сжимали посох так сильно, что побелели костяшки. Внутренний голос Сиарлинн не давал ей покоя, напоминая о её долге, об угрозе, которую таила пирамида, и о её обязанностях перед Аммонисом. С каждой минутой она ощущала, как трещины в её душе становились всё шире. Ветви гигантских папоротников касались её плеч, словно пытаясь удержать от опасного шага, но девушка шла вперёд, одержимая и растерянная, готовая на всё, чтобы скрыть древнюю тайну, которая могла изменить ход их судьбы.
В этот момент Самсон оглянулся на свою команду, словно оценивая, кто же был с ним, а кто — против него. Он ещё раз посмотрел на пирамиду, её тёмную, молчаливую громаду, поглощённую вечностью, и глубоко вздохнул. Впереди их ждала полная неизвестность, но отступать уже было поздно.
Элиара почувствовала, как холодные волны магии скользят от ожерелья прямо к её сознанию. Пульсации в её голове усиливались, словно в такт глухим ударам сердца, и вдруг перед её мысленным взором, будто сквозь толщу почвы, открылся вид на подземный водоём. Там, в чёрной воде, притаилось нечто огромное и могущественное, его тёмные очертания мерцали в глубинах. Она услышала в голове голос Сиарлинн, мягкий и вкрадчивый: «Я надеюсь, этого хватит, чтобы ты выполнила свой долг, дитя». Элиара удовлетворённо улыбнулась, её губы дрожали от неуемной жажды власти, которую она ощущала в каждый миг близости к этой древней силе. Теперь она с радостью продолжила путь, держа в тайне своё видение.
Путники шли дальше по серпантину, осматриваясь по сторонам, словно каждый новый изгиб тропы мог открыть им новые тайны этого загадочного места. В воздухе стояла давящая тишина, нарушаемая лишь хрустом камней под ногами. Вдалеке от них время от времени слышался пронзительный крик птиц-ящеров, круживших над пирамидой.
Лаврентий внимательно всматривался в массивный каменный монумент, его лицо отражало искреннее удивление:
— Я не вижу никаких швов между блоками. Словно пирамида была вылеплена из цельного камня… Это не может быть обычное сооружение.
Гругг, шагавший впереди, усмехнулся, потирая большой шрам на руке:
— Может, подойдём ближе, тогда станет видно, как она сделана? А если нет, так просто обрушим её на головы акулоголовых, ха-ха!
Но Самсон, которого не отпускало беспокойство, спросил наконец то, что давно его тревожило:
— Что это за Тварь Вихря? Опять какая-то сказка вроде того Кота Вечной Ночи?
Драгомир засмеялся, хотя даже в его смехе чувствовалась напряжённость:
— Почти так, капитан! Говорят, любой, кто попытается пробраться в Западный Альдор без разрешения эльфов, столкнётся с Тварью Вихря. Это многоголовый дракон, который умеет перемещаться в пространстве, а каждая его голова отвечает за отдельный аспект магии — вода, огонь, воздух, земля и даже тьма со светом. Он — как природный барьер на пути к западным землям.
Лаврентий, задумчиво поглаживая амулет, тихо добавил:
— Эта история не так безосновательна, как может показаться на первый взгляд. Она имеет подтверждения в старых церковных книгах. Правда, неизвестно, имеют ли эльфы какое-то отношение к этому созданию, или это просто давние предрассудки. Людям всегда было легче винить эльфов в своих бедах, да и память о Бессмертном Короле, который поработил почти весь Северный Альдор, ещё жива в сердцах. Эльфы до сих пор ассоциируются с древним злом.
В это время Элиара, не слушая их, полностью сосредоточилась на ощущении, которое исходило от ожерелья. Словно невидимые нити магии тянулись от неё к скрытому под землёй существу, и она почувствовала, как может вызвать его на поверхность. Её пальцы сжались на ожерелье крепче, и она мысленно позвала чудовище, произнесла безмолвное заклинание, наполняя его жаждой свободы.
Земля под ногами задрожала, посыпались мелкие камни. Папоротники дрогнули, и тропа, по которой они шли, затрещала. Самсон схватился за саблю, его взгляд метался, пытаясь понять, что происходит. Лаврентий в ужасе схватился за святой символ и воззвал к Святой Матери: