Элиара вспыхнула и огрызнулась, её глаза сверкнули опасным огоньком:
— А как ты думаешь, Лаврентий, какой мне быть, если тут такое творится?! Наши друзья чуть не погибли, а мы продолжаем идти вперёд, как будто нас не ждёт такая же судьба. Это просто самоубийство!
Клирик остановился и пристально посмотрел на неё, пытаясь уловить что-нибудь определённое за её словами, что могло бы объяснить резкую перемену в её поведении:
— Ты ведь знала, что это не будет лёгкой прогулкой. Ты сама искала знания, которые могут быть опасны. Что изменилось?
Она отвернулась, пытаясь скрыть беспокойство в глазах, но ответила резко:
— Да, знала, но не такой ценой! Я не готова приносить себя в жертву ради мифов и легенд.
Галвина, поправив волосы, шагнула вперёд, вставая между ними:
— Хватит, не будем ссориться. Мне уже терять нечего, так что я пойду первой. Если впереди нас ждёт опасность, пусть лучше она встретится мне, чем кому-нибудь ещё.
Самсон посмотрел на Галвину и хотел было возразить, но передумал. Он понимал её решимость и не хотел ставить под сомнение её смелость. Однако его сомнения относительно этого похода становились всё сильнее. Элиара же, стоя позади, вновь ощутила странную пульсацию от ожерелья, будто некая сила проникала в её мысли, направляясь прямо в голову.
И тогда, словно в ответ на её внутренний зов, раздался шёпот Сиарлинн, обволакивающий сознание чародейки:
— Дитя, я оказала тебе помощь, почему же ты медлишь?
Элиара ощутила, как страх и беспокойство пронзают её сердце. Она ответила быстро, нервно:
— Они слишком упрямы, слишком целеустремленны! Я пытаюсь отговорить их, но они не хотят меня слушать. Не хотят останавливаться.
Сиарлинн тихо засмеялась в её сознании, будто ей доставляло удовольствие наблюдать за этими попытками:
— Они никогда и не остановятся, пока ты не заставишь их остановиться. Помни: ты обещала! Используй силу, если придётся. Нельзя допустить, чтобы они достигли цели.
И вдруг, когда Элиара снова посмотрела вперёд, она заметила в стороне болотистую низину, скрытую густыми зарослями и мхом. В её центре темнело глубокое болото, куда медленно стекал мелкий ручей. Но дело было даже не в этом: под поверхностью болота дремало нечто. Огромная форма, размытые очертания мощного тела со множеством голов. Взгляд девушки остановился на этом существе, и в голове снова зазвучал тихий шёпот.
«Вот твоя возможность, дитя. Дай им почувствовать страх перед древними тайнами. Покажи им, что на этой земле нет места слабым!»
Элиара сглотнула, чувствуя, как её разум касается этой древней силы, скрытой под поверхностью. Глаза слегка затуманились, когда она сделала жест рукой, направляя через ожерелье магический импульс, который стал медленно пробуждать дремлющее существо в болотной трясине. Чародейку вновь затопило то странное чувство, когда её мысли будто растворяются в бескрайней силе, на мгновение сливаясь с чем-то древним и могущественным.
Заросли вокруг команды становились всё гуще, а тёплый влажный воздух был пропитан ароматами экзотических цветов и прелой листвы. Древовидные папоротники, вздымающиеся ввысь, образовывали своего рода зелёный потолок, через который лишь изредка пробивались лучи солнца, освещая туман, стелющийся над болотом. Повсюду висели лианы, обвивавшие высокие стволы, как руки старых исполинов, оберегающих свои тайны. Из глубины леса доносились непривычные звуки: треск ветвей под весом невидимых животных, шорох листвы, нарушаемый странными криками невидимых птиц, и тихий плеск воды от невидимых источников.
Вдруг их путешествие было прервано шумом, раздавшимся со стороны. Земля задрожала, и вода в болотистых лужах захлюпала сильнее. Из тени выскочило несколько змеиных голов, мерцающих зелёными чешуйками, а за ними вытянулось огромное тело, покрытое грубой кожей с наростами. Гидра!
— Берегись! — крикнул Самсон, вытаскивая саблю и кидаясь в сторону зверя. Он едва успел отразить удар одной из голов своим клинком.
Галвина, идущая первой, попыталась отпрыгнуть в сторону, но одна из голов метнулась к ней, шипя и раскрыв пасть. Девушка успела уклониться, но затем рванулась вперёд с обнажёнными мечами, целясь в шею зверя. Её клинки вонзились в толстую кожу, но, к её ужасу, на них брызнула зелёная жидкость, разъедающая металл. Крик боли вырвался из её груди, когда капли попали на её кожу, обжигая её кислотой, и девушка отлетела, выронив свои мечи.
— Назад, идиотка! — закричал Торрик, выхватывая из своих вещей флакон с маслом. — Это же гидра, у неё кровь едкая!
Он поджёг флакон, и, прицелившись, швырнул его в одну из змеиных голов. Флакон разлетелся на куски, и пламя охватило чешуйчатую плоть чудовища. Гидра заревела, огласив воздух своим звериным криком, и её тела закрутились в конвульсиях. Змееподобные головы метались, пытаясь сбить огонь с обожжённой кожи. В этот момент Самсон решительно бросился вперёд и с силой поразил одну из голов, отрубив её одним мощным ударом сабли. Кровь брызнула, едкие капли оставляли следы на земле.
Но радость от удара длилась недолго: другая голова метнулась к Торрику и вонзила клыки ему в плечо, прежде чем снова исчезнуть в болоте, оставив на месте укуса глубокую рваную рану, из которой вытекала кровь, перемешанная с ядовитыми выделениями.
Лаврентий тут же бросился к Галвине, которая лежала на земле, обожжённая кислотой. Он быстро наклонился к ней, его пальцы дрожали, пока он произносил молитвы, направляя магию исцеления на её кожу. Капли пота покатились по его лицу, когда он увидел, что правая рука девушки осталась обожжённой и деформированной.
— Прости меня, Галвина, — с отчаянием прошептал Лаврентий, держа её за руку, стараясь не дать боли охватить её разум. — Я не настолько силён, чтобы полностью вернуть тебе прежний облик. Но клянусь, я найду более искусного целителя за морем, который сможет это исправить.
Галвина с трудом улыбнулась, губы её дрожали от боли, но она пыталась быть сильной:
— Ты сделал, что мог. Спасибо… Мы ещё прорвёмся, не оставляй капитана.
В то же время Самсон подбежал к Торрику, который сжался в комок от боли, держась за раненое плечо, из которого вытекала ядовито-зелёная жидкость, смешиваясь с его кровью. Капитан лихорадочно рыскал в своей сумке в поисках противоядия, когда Элиара, стоя в стороне с надменной улыбкой, громко воскликнула:
— Видите, что происходит?! Нам нужно разворачиваться! Бедная Галвина, она была мне как сестра. Бедный Торрик, его убьёт этот яд!
Самсон обернулся к ней, его глаза полыхнули гневом:
— Замолчи! Перестань панику поднимать! Ещё не всё потеряно.
Он быстро влил противоядие в рот Торрика, стараясь не обращать внимания на его синеватые губы и пот, стекающий по лицу гнома. Торрик чуть приоткрыл глаза и слабо прошептал:
— Чертова работа, капитан… Хорошо, что… ты меня взял…
Затем он вновь ослабел, и его дыхание стало тяжёлым и хриплым. Лаврентий, закончив с Галвиной, тут же принялся за гнома, стараясь остановить действие яда с помощью магии. Самсон про себя молился, чтобы его друг выдержал, чтобы они все выжили. Он чувствовал, как тяжёлый груз давит ему на сердце — груз ответственности за их жизни.
Элиара, наблюдая за тем, как Лаврентий из последних сил лечит Торрика, попыталась скрыть своё внутреннее облегчение. Она обернулась к лесу, где шепот Сиарлинн стал звучать едва уловимыми нотками в её сознании:
— Хорошо, дитя. Но этого мало. Ты знаешь, что нужно сделать. Помни: на кону стоит твоя судьба.
Элиара кивнула, хотя сердце её трепетало от страха перед тем, что ей предстоит. Она не могла не думать о том, что сделала и что ещё ей придётся сделать.
Галвина тяжело дышала, лежа на влажной траве, и смотрела на своё изувеченное тело. Её рука, некогда ловкая и уверенная, теперь была обожжена, сжата в бесполезный комок, который ещё недавно мог держать клинки. Боль от ожога пульсировала в такт её сердцебиению, но девушка лишь слабо улыбалась, глядя на небо сквозь кроны деревьев.