Кери скорчила рожицу, растянув рот пальцами, так что стала похожа на лягушку. Раздался странный смех Йорун, затем она сделала то же самое. Кери приложила палец к кончику носа и приподняла его, изобразив свиной пятачок, от чего девочка еще больше развеселилась. Она тут же скопировала «хрюшку», и так они развлекались некоторое время, дружно смеясь и стараясь превзойти друг друга в ужасных гримасах.
Подустав, они снова замерли, наслаждаясь ощущением воды вокруг щиколоток и мягким илом под ногами. Пока Кери рассматривала свое отражение, ей пришло в голову, что таким образом Йорун может научиться не просто читать по ее губам, но и попытается прилежнее ей подражать. Она указала на отражение Йорун, затем на грудь девочки и громко произнесла «Йорун», так, что ребенок мог следить за ее губами в промежутках между взглядами на свое отражение. Затем она указала на себя и несколько раз повторила «Кери», артикулируя движение губ преувеличенно отчетливо. Кроме того, она постаралась использовать тон голоса, который могла слышать девочка.
Йорун уставилась на нее, но ничего не сказала. Она перестала смеяться и, казалось, следила внимательно, поэтому Кери повторяла упражнение снова и снова. Чтобы подчеркнуть, что она хочет добиться от Йорун звука, она взяла руку девочки и положила ее себе на горло, где, как она надеялась, та могла почувствовать вибрацию. Наконец, к ее радости, Йорун указала на себя и сказала: «Го-ун», а затем, направив палец на Кери, произнесла нечто похожее на «Ке-и».
— Да, именно так!
Это ни в коем случае не было идеально, но лиха беда начало. Кери подняла девочку на руки и, крепко обняв, закружила, смеясь. Йорун тоже засмеялась и запрыгала вверх-вниз в объятиях Кери, повторяя слова и указывая на них обеих поочередно в зависимости от того, какое имя произносила. Это был несомненный прорыв, и радости Кери не было предела.
В последующие несколько дней они продолжали занятия. Кери указывала на различные предметы и говорила девочке, как они называются. Теперь, когда Йорун все поняла, она схватывала новое быстро, хотя и отказывалась это делать в присутствии других людей. Кери обнаружила, что были определенные звуки, которые Йорун не могла выговорить, и другие, которые она меняла, например, превратила звук «с» в «к» и звук «й» в «г», но в целом она справлялась очень хорошо. И как только Кери привыкла к заменам, ей нетрудно стало понять, что говорит Йорун. Ей также удалось научить малышку словам, обозначающим некоторые действия, такие как ходьба, еда и сон, сперва имитируя их для нее. А вскоре Йорун сама стала показывать жестами вещи, явно желая знать, как они называются.
Было радостно видеть ее такой оживленной и совсем не дурочкой.
— Тролли, говорите? — бормотала Кери сама себе. — Это мы еще посмотрим!
Она знала, что Йорун, вероятно, никогда не сможет ни с кем поддерживать долгие беседы, но главное для Кери состояло в том, чтобы девчушка смогла общаться. Это освободило бы ее от изоляции, в которой она, должно быть, жила, от этого тихого, пустого мира, где все ее игнорировали. Пока они обе понимали, что имелось в виду, не было нужды в идеальном произношении.
Однажды днем Хокр вошел в ткацкую хижину в поисках Эйсе, но застал там только Керидвен и Йорун.
— Очень жаль, но она только что ушла, чтобы поговорить с Тайрой, — сообщила ему Керидвен.
— Спасибо, тогда я пойду поищу ее, — произнес он, на самом деле желая задержаться.
Нечасто у него появлялась возможность поговорить с Керидвен наедине, чтобы Рагнхильд не сверлила его взглядом. А ему так хотелось убедиться, что его пленница не страдает. Ее слова о том, что она ненавидит это место, занозой сидели в нем, и он искренне надеялся, что это неправда.
— С тобой все в порядке, Керидвен? — Хокру нравилось произносить ее имя; оно было прекрасно. Как и она сама, хотя была такой маленькой и хрупкой, что он боялся, как бы не сделать ей больно при малейшем прикосновении.
— Да, спасибо, ярл Хокр.
— Когда мы одни, можешь звать меня просто Хокр. — Он улыбнулся ей и был доволен, когда ее щеки слегка порозовели от смущения, но она улыбнулась в ответ.
— И меня обычно зовут просто Кери, а не полным именем.
Он кивнул и уже собирался ответить, когда, на мгновение оторвав от нее взгляд, заметил, что Йорун помогает ей сматывать клубок пряжи. Он уставился на дочь, удивленно моргая.