— Рагнхильд, что все это означает? Разве я не запретил тебе приносить в жертву моих лошадей или рабов? — Голос Хокра был низким и угрожающим и холоднее, чем сугробы окрест. Он подошел и, сорвав плащ с жениных плеч, накрыл им Токи, прежде чем перерезать ножом веревки, связывавшие руки мужчины.
— Сними это с него, — приказал он Дагмар, указывая на петлю, но она стояла как столб, поэтому он оттолкнул ее и снял петлю сам. — Ты можешь идти, Токи? — Мужчина кивнул. — Ульв, пожалуйста, отведи его обратно в дом и согрей. Горячей водой, шкурами, всем, чем можно.
— Будет сделано. — Ульв, поддерживая, повел мужчину прочь.
Рагнхильд обхватила себя руками, дрожа без плаща, но ее подбородок был вздернут, и она вызывающе и надменно глядела на мужа.
— Я сделала то, что должна была сделать, потому что, как обычно, ты слишком мягок.
— Мягок, ах вот как? Ну, мы это еще увидим. Идем со мной. — Он взял ее за предплечье и потащил в холл.
Оставшимся он сказал:
— Убедитесь, что лошадь действительно мертва и не страдает напрасно. Затем отнесите ее к амбарам.
Кери содрогнулась. Она знала, что теперь конину придется съесть — иначе смерть будет пустой тратой, — но она была уверена, что Хокру будет больно принимать участие в такой трапезе.
— Что до тебя, Гудрун, утром я заплачу тебе полагающееся, а потом, надеюсь, твой путь будет лежать к другим поселениям, — добавил Хокр, обращаясь к старухе.
Медленно поднявшись с колен, Гудрун царственно выпрямилась, и ее страшные глаза сузились.
— Já, я была уверена, что здесь мне окажут более радушный прием. Ты еще пожалеешь об этой ночи, попомни мои слова.
Кери снова содрогнулась. Сказанное звучало зловеще, и она боялась за Хокра, но он уже пошел назад к дому и, казалось, не слышал. Возможно, это было к лучшему.
— Ты намеренно бросила мне вызов на глазах у всех. Ты убила моего любимого коня против моей воли и собиралась пожертвовать ценным рабом. Токи — ученик кузнеца, незаменимый рабочий. Во имя Одина, о чем ты думала?
— Я же говорила тебе, это было необходимо. Почему ты этого не видишь? — Рагнхильд сидела на краю их кровати, выпрямив спину, в то время как Хокр расхаживал перед ней. Ее рот был сжат, подбородок по-прежнему вызывающе выпячен. — Если ты не пожертвуешь тем, что тебе дорого, к чему богам тебя слушать? Это не жертва, если не расстаешься с тем, что тебе драгоценно. И вообще, кого волнует лошадь? Это такое же животное, как и все остальные.
— Но это не послужило бы никакой цели. Почему ты не можешь смириться с этим? У нас никогда больше не будет детей, Рагнхильд, посмотри правде в глаза!
Она встала, сжав кулаки и сверкнув синими глазами.
— Ты не знаешь этого наверняка. Неужели ты совсем не веришь в богов? Кто сдается, не испробовав всего?
— Тот, кто не обманывает себя, что есть надежда, когда ее нет. — Хокр гневно посмотрел на нее. — А теперь, чтобы показать всем, что я не такой мягкий, как ты думаешь, мне придется наказать тебя за неподчинение моим приказам. Я должен был сделать это, когда ты отняла кольцо у нашей заложницы, но я думал, что ты усвоила урок, дав клятву. У меня не может быть жены, которая намеренно действует против моей воли, делая что-то за моей спиной. Ты отдашь мне ключи, которые носишь, — в знак, что ты больше не хозяйка. Пусть они побудут у Тайры, пока я снова не смогу доверять тебе.
Рагнхильд приблизилась к нему, с ненавистью в темно-синих глазах, ставших почти черными от гнева и разочарования.
— Я не потерплю такого унижения. Носить ключи от этого места — мое право.
— Право, которого ты лишилась, действуя вопреки моим желаниям. Ты хочешь, чтобы я был сильным, но ты противодействуешь и вредишь мне на каждом шагу. Я не могу позволить, чтобы это продолжалось.
— Пусть тролли исполняют твои желания! Я предпочту уйти, чем терпеть такое обращение. К завтрашнему дню у тебя больше не будет жены.
Хокр пристально посмотрел на нее, на эту женщину, которую он когда-то страстно желал, и обнаружил, что единственной эмоцией, охватившей его, была внезапная надежда. Он с трудом сглотнул.
— Что ты хочешь этим сказать? — Теперь он был настороже, уверенный, что неправильно ее расслышал.
— Я говорю, что разведусь с тобой завтра при свидетелях, а потом твои люди могут отвезти меня обратно в дом моего брата. Я не останусь там, где меня не хотят видеть. — Ее рот искривился в жалком подобии улыбки. — Желаю тебе удачи с твоей следующей женой. Я уверена, что тебе не терпится ее найти. Но ей придется принести тебе большое приданое, так как свое я забираю обратно, и, кроме того, я хочу получить в качестве компенсации все ценности, которыми ты владеешь, — ты мне их должен.