У Хокра почти закружилась голова от облегчения, но он знал, что нельзя показывать этого, иначе все будет потеряно.
— Я тебе ничего не должен. Ты была далеко не идеальной женой, и я должен потребовать назад выкуп, который заплатил твоей семье. Но ты можешь взять вещи, равные стоимости приданого, которое ты принесла сама. — Что-то еще ему пришло в голову. — А Йорун останется здесь. Она может оказаться моей единственной наследницей.
— Как будто я возьму ее с собой! Какая мне от нее польза? — Рагнхильд повернулась и направилась обратно к кровати. — А теперь я была бы признательна, если бы ты позволил мне спокойно выспаться, без твоего храпа, который не дает мне уснуть. Я уверена, что в этом доме есть множество женщин, готовых разделить с тобой постель.
Хокр проигнорировал издевку и вышел из комнаты, но спать он не собирался. Он просидит за занавеской всю ночь, чтобы убедиться, что Рагнхильд не попытается улизнуть со всем, что у него было. Он не оставит это без внимания.
— Что значит «Рагнхильд ушла»? — Кери моргала, глядя на Хокра, который стряхивал снег с сапог прямо у двери ткацкой хижины.
Она убежала туда с Йорун ранним утром, догадываясь, что Хокр и его жена будут не в лучшем настроении после того, что произошло прошлой ночью. Ей казалось правильным держать девочку подальше от родительских ссор, пока вопрос так или иначе не разрешится.
— Она развелась со мной на глазах у всех моих людей. Трижды она повторила эти слова в трех разных местах — у кровати в моей комнате, рядом с моим местом в зале и на пороге дома. Вот как это делается, и теперь пути назад нет. Мы больше не женаты. Она вернулась в дом своего брата на санях в сопровождении нескольких моих людей и с большим количеством вещей, чем она заслуживает, но это цена, которую я был готов заплатить.
Хокр сиял так, что Йорун, уставившись на него, спросила:
— А-тес, а? Щас-лиф?
Он поднял ее и развернул к себе.
— Да, малышка, я счастлив. Да простят меня боги, но я так рад, что избавился от твоей матери. Возможно, когда-нибудь ты поймешь.
Йорун взвизгнула от смеха и коснулась его аккуратно подстриженной бороды, в которой блестели снежинки. Темно-золотистая, она прекрасно дополняла белокурые волосы и голубые глаза ярла. Кери подумала, что никогда не видела никого более красивого. Но правильно ли она его расслышала?
— Но… Это законно и имеет обязательную силу? Я имею в виду развод, — она все еще не совсем понимала. Ей говорили, что в норвежском обществе брак может быть расторгнут таким образом, если того пожелает жена, но это шло вразрез со всем, чему ее учили на родине.
— Да. Наш брак распался. Рагнхильд ушла с более ценными предметами, чем те, с которыми она прибыла, так что спорить не о чем. — Он поморщился. — На самом деле она, вероятно, забрала с собой большую часть вещей из вашей деревни. Извини.
— Это не имеет значения. — Кери пришла к пониманию, что они были всего лишь обычными украшениями. Если не считать кольца ее матери, которое Хокр вернул ей, все остальное теперь ее мало заботило.
— Для меня это имеет значение. В качестве компенсации я не буду просить с твоего брата выкупа за тебя. И вообще, с этого момента ты — свободная женщина, и я позабочусь, чтобы все здесь это знали. Ты больше не моя заложница.
— Правда?! — Кери почувствовала, как внутри нее вспыхнула радость. — И я могу уйти в любое время?
Улыбка Хокра потускнела.
— Если таково твое желание, конечно, но я бы посоветовал подождать хотя бы до весны.
— Конечно. Но… — Она чуть было не сказала ему, что на самом деле совсем не хочет уезжать, но он не произнес ни слова о том, что надеется, что она останется. И зачем ему это нужно? Хокру теперь придется снова жениться на женщине, равной ему по социальному статусу. Должны быть и другие близкие соседи, с которыми он хотел бы заключить союз. Кери уже поняла, что кровные узы были очень важны для него и его народа, и, в конце концов, он был ярлом. — Мы можем обсудить это ближе к весне. Возможно, мой брат даже приедет, чтобы забрать меня домой.
— Разумеется. — Хокр глубоко вздохнул и повернулся к двери. — Теперь у меня много дел, и мне нужно поговорить со Старой Тайрой. Увидимся позже.
Кери была счастлива за него, действительно счастлива, но его новый статус разведенного мужчины не имел для нее никакого значения. Он по-прежнему был вне пределов дозволенного и останется таким навсегда, если только она не захочет прожить в грехе всю оставшуюся жизнь. А она твердо решила не делать этого.