Лео видел, как девушка напряглась, когда он осторожно раздвинул её ноги. Его собственное дыхание стало прерывистым, когда осознал масштаб ответственности.
– Я... Я буду осторожен, – прошептал Лео, целуя её в губы, в щеки, в шею. Его пальцы дрожали, когда он пытался подготовить её. Он знал, что должен быть нежным, медленным, но его тело требовало другого. Требовало близости прямо сейчас.
Когда он вошел в неё первый раз, мир вокруг перестал существовать. Её тепло обволакивало, затягивало в водоворот ощущений. Лео замер, давая ей время привыкнуть, хотя каждая клеточка его тела кричала о продолжении. Его руки, сжимавшие её бедра, дрожали от напряжения.
– Всё хорошо? – спросил юноша, стараясь сфокусироваться на лице Лиры, а не на том, как идеально она охватывает его. Её кивок стал сигналом к действию. Первые движения были осторожными, почти нерешительными. Он боялся причинить боль, боялся показаться неуклюжим.
Но постепенно ритм начал выстраиваться сам собой. Каждый толчок становился глубже, увереннее. Его дыхание смешивалось с стонами Лиры, создавая какую-то первобытную мелодию. Голова шла кругом от противоречивых эмоций – восторга от близости, страха перед возможной болью для неё, удовольствия, которое затапливало всё его существо.
Его пальцы зарывались в волосы Лиры, царапали спину, оставляя после себя красные следы. Он не мог контролировать свои движения, свою страсть. Тело двигалось само по себе, подчиняясь древним инстинктам. Медленно, потом быстрее. Глубже. Сильнее. Он чувствовал, как её мышцы сжимаются вокруг него, как её дыхание становится прерывистым. Каждый стон был как удар тока, заставляющий его двигаться.
Когда первая волна оргазма накрыла девушку, он почувствовал, как её тело содрогается в его объятиях. Это было прекрасно и пугающе одновременно. Последние толчки были хаотичными, почти болезненными. Лео хотел продлить этот момент, хотел, чтобы это длилось вечно, но тело не слушалось разума. Оргазм накрыл его внезапно и мощно, как цунами, смывая все мысли и оставляя только чистые ощущения. Лео закусил губу, чтобы не закричать, чувствуя, как всё его существо растворяется в этом моменте.
Его руки всё ещё дрожали, когда он гладил волосы Лиры. Сердце всё ещё колотилось, хотя буря эмоций начала стихать. Лео знал, что это изменит всё между ними. Но в этот момент ему было плевать. Потому что он нашел то, чего искал всю жизнь – настоящую связь, настоящее чувство.
– Ли, – прошептал парень, целуя Лиру в макушку, – это было...
Слова не шли. Никакие слова не могли описать то, что он чувствовал. Это было одновременно слишком много и недостаточно. Слишком интенсивно и недостаточно долго. Каждая клеточка его тела пульсировала энергией, которую Лео не мог объяснить. И в то же время он испытывал страх. Страх того, что завтра всё может измениться. Что Лира может проснуться и понять, что совершила ошибку. Что их отношения могут стать неловкими, искусственными. Но даже эти мысли не могли затмить то счастье, которое он чувствовал сейчас.
– Я люблю тебя, – прошептал Лео, всё ещё дрожа от пережитого. Только после этого он осознал, что сказал, и его сердце пропустило удар.
А потом время будто замерло. Лео почувствовал, как Лира напряглась в его объятиях. Не физическое напряжение – другое, более глубокое. Внутреннее. И в этом молчании, которое повисло между ними, он услышал все непроизнесенные слова, которые она не могла сказать.
Лео знал. Знал даже до того, как она отстранилась и посмотрела на него тем особым взглядом – взглядом человека, который понимает, что переступил черту, за которой уже нет пути назад. В её глазах читались противоречивые эмоции: благодарность, страх, нежность и паника – всё смешалось в один взрывоопасный коктейль.
"Чёрт," - подумал юноша, чувствуя, как холодный пот выступает на лбу. Эти три слова повисли между ними как приговор. Он не планировал их говорить. Вообще. Никогда. Ну, может быть, потом. Потому что знал – они не готовы. Ни он, ни она. Но теперь слова были произнесены, и их нельзя было взять обратно.
Лира отодвинулась чуть дальше, и он позволил это. Его руки, которые секунду назад так крепко держали девушку, теперь безвольно лежали вдоль тела. Лео чувствовал себя голым не потому, что был раздет – нет, его эмоциональная нагота пугала гораздо больше.
– Я... – начал Лео, но не нашел слов. Что можно сказать после такого? Как объяснить то, что сам не до конца понимаешь? Да, он любил её. Может быть, любил давно. Но сейчас, видя испуганные глаза Лиры, он понял, что совершил ошибку. Сказал слишком рано. Нагрузил её лишней ответственностью.
Она отвернулась, и Лео увидел, как её плечи слегка дрожат. Не от холода – здесь было достаточно тепло. От напряжения. Она всегда была такой сильной, такой контролирующей ситуацию. А сейчас он видел её настоящую – уязвимую, испуганную, запутавшуюся.