Несмотря на большое количество соседей, – Пол жил в хорошем районе – Лира так и не завела себе друзей. Хэнсен пытался выходить с ней в парк и даже подталкивал к знакомству, но ничего не вышло. Мамочки с умилением окружили её в первый раз, ведь если бы не вечно хмурое лицо, светловолосая девочка с голубыми глазами выглядела как ангелочек. Но стоило Лире заговорить, как их словно ветром сдуло.
– Так нельзя, – Пол изо всех сил старался не обращать внимания на злобные уничижительные взгляды в его сторону.
– Они, – кивнула в сторону стайки мамочек Лира, – во всём идут на поводу у своих детей. Вот так точно нельзя. Я просто высказала им своё видение воспитания.
– Тебе одиннадцать, мелочь, – Хэнсен растянулся на лавочке. – Иногда нужно выключать свою серьёзность и быть ребёнком.
– Как эти? – Лира кивнула на двух мальчишек, сражающихся на палках. – Тут надо не серьёзность, а мозги выключать. Откатиться в развитии. В эволюции.
Хэнсен лишь тихо посмеивался. Купив ей мороженое (со вкусом черники, никакого клубничного!), он с интересом наблюдал за девочкой. Разве можно с таким угрюмым лицом есть сладкое?
Раз в неделю они ходили в парк, Лире доставляло удовольствие смотреть за играющими детьми и делать едкие комментарии, особенно если кто-то начинал плакать.
– Гравитация, недоумок, – удовлетворённо кивнула девочка, глядя как мальчишка грохнулся на задницу, упав с каната.
Впрочем, Лира действительно опережала в развитии своих погодок. Так, однажды, когда Пол изрядно перебрал в баре, отмечая день космодесантников, и написал крайне нелестное письмо в Совет с описанием их родословной и указаниями кому и куда надо идти, Лира в тот же вечер взломала почту Совета и удалила все следы этого неприятного инцидента.
Хэнсен прикипел к этой странной девочке. И вот сейчас она пишет заявление, чтобы улететь на другой край космического простора, чтобы учиться с не-людьми. Лира загорелась этой академией, как только увидела рекламу в омнинете. Пол не то чтобы не одобрял, но… Он знал, что бывает, когда Лира представлялась при инопланетянах, у некоторых сама фамилия Кросс вызывала приступ бешенства. Дочь Палача. Этот ярлык невозможно оторвать, даже если Оттавио бесследно исчез лет шесть кряду. Но, может быть, именно из-за того, что она – Кросс, её и не примут?
– Лира стойкая, она справится, – пробормотал Пол, думая о том, что будет, когда девушке откажут.
– С чем справлюсь? – девушка села на свободное место рядом.
– С заявлением, конечно же! Я бы уже умер, заполняя столько информации.
– Справилась, – кивнула она. – Ответ утвердительный.
– Погоди, что? – подскочил Хэнсен.
– Заявление рассматриваются сразу же. Меня приняли.
– И что теперь? – Пол растерянно разглядывал девушку.
– Ничего, сегодня вечером вылет.
– Сегодня? – мужчине казалось, что где-то на уровне сердца разрастается дыра.
Лира кивнула. Хэнсена несколько покоробило то, как спокойно она выглядела. Неужели ей совсем не грустно? Только он чувствует нарастающую тревогу?
– Идём, нужно вещи собрать, - медленно встав, девушка направилась к выходу.
Выдохнув, Хэнсен мысленно пообещал себе, что будет держать себя в руках. Но как унять безотчётно нарастающий страх одиночества?
Лира стояла у огромного панорамного окна своей каюты, чувствуя, как каждая клеточка её тела напряжена от осознания масштаба происходящего. Космос всегда казался ей чем–то далёким, почти сказочным – бесконечной чернотой, усыпанной мерцающими точками света. Снаружи простиралась бездна: глубокая, холодная, величественная. Вдали, словно гигантский мраморный шар, висела космическая станция.
– Ого, – выдохнула Лира, сама не зная, кому адресован этот возглас: себе, пустой каюте или вселенной за окном.
Девушка провела рукой по стене, проверяя реальность происходящего. Материал под пальцами был тёплым, чуть шершавым – новейший композит, способный выдержать удар микрометеоритов.
Зенотар была настоящим чудом инженерной мысли: гигантская станция, больше похожая на город, чем на учебное заведение. Её спирали, купола и антенны тянулись во все стороны, словно она пыталась обнять весь космос. Девушка понимала, что красота – это только одна сторона медали. Другая сторона… ну, о ней Лира знала ещё до старта.