Лео упал на неё, прижимаясь лбом к её плечу. Лира обняла его, не отпуская. Они были вместе. Здесь. Сейчас.
— Я люблю тебя, — прошептал он.
— Я знаю, — ответила Лира, — и я тоже.
Кайрос стоял, прижавшись спиной к холодной стене коридора. Свет мигал в такт его пульсу — мерзко, как будто всё вокруг знало, что внутри него рвётся на части нечто живое. Его дыхание было размеренным, почти спокойным, но только внешне. Внутри он горел. Он горел так, как горит старый дом, который сожгли по ошибке, и в котором до сих пор кто-то живёт.
Он не должен был быть здесь. Не должен был подглядывать. Не должен был слушать их голоса, смешанные с тревожными сигналами аварийного режима. Но он всё равно остался. Как паразит внутри собственного разума, который питается только болью.
Лира вернулась в академию, и с этим возвращением весь мир Кайроса снова пошёл под откос. Он чувствовал, как её присутствие перекраивает реальность, как она становится центром всего, даже если сама этого не осознаёт. Она была как чёрная дыра — безликая, но невероятно мощная, поглощающая всё вокруг себя. И Кайрос был одним из тех обломков, которые медленно вращались вокруг неё, ожидая, когда их затянет внутрь.
И вот она снова рядом. Но не одна. С Лео.
Это имя резало его изнутри, словно лезвие. ЛЕ-О. Человечишко. Грубый, шумный, неуклюжий. Кайрос видел, как они приходят вместе, как они уходят вместе, как они шепчут друг другу что-то на ухо, как будто между ними существует какой-то священный код, недоступный другим. Он не мог понять, почему именно этот человек получает то, чего он хотел больше всего на свете. Почему именно он?
Кайрос наблюдал за ними через щель в двери. В симуляторе горел красный свет — аварийный режим. Как символ того, что происходит внутри. Не просто тренировка. Это было нападение. Акт войны. Они занимались любовью, как будто хотели уничтожить друг друга. И Кайрос чувствовал, как эта мысль разрывает его на части.
Кайрос закрыл глаза. Хотел забыть. Хотел стереть эти образы из головы. Но они были там, врезались в мозг, как выбитые иглой буквы на металлической пластине. Он знал, что будет дальше. Попытался отключиться. Попытался представить, что ничего не происходит. Что он дома. Что он один. Что он снова может дышать без мысли о ней.
Но это не сработало.
Образ Лиры всё равно стоял перед ним. Её лицо. Её рот. Её тело, которое двигалось в такт с Лео. Её глаза, которые закрывались от удовольствия. Её стон, который вырывался из груди, как последний крик умирающего.
Этот звук... этот звук был его концом.
Это он должен был быть тем, кто делает её своей. Не Лео. Не этот шумный, несдержанный парень, который говорит слишком много и думает слишком мало. Нет. Это должны были быть его пальцы, его тело, его семя. Он знал её лучше, чем кто-либо другой. Он изучил каждый её шаг, каждый взгляд, каждое движение бровей. Он знал, как она дышит, когда боится, как она сжимает кулаки, когда злится, как её глаза становятся темнее, когда она возбуждается.
А теперь он видел, как всё это раскрывается перед другим. Как она даёт себе право быть живой — с ним.
Кайрос ощупал стену позади себя, пальцы нащупали холодную текстуру металла. Он прижался к ней, будто пытаясь удержаться от того, чтобы не ворваться внутрь. Чтобы не разнести им обоим черепа. Чтобы не заставить их почувствовать ту же боль, которую он чувствовал сейчас.
Он опустил голову, сжал зубы, пытаясь подавить желание ударить стену. Попытался дышать глубже, ровнее, но воздух стал тяжёлым, как свинец. Он чувствовал, как его разум начинает раскалываться, как лед, который не выдерживает давления.
Внутри симулятора Лира застонала. Громко. Без стеснения. Её голос пробил его, как пуля. Он представил, как её ноги обхватывают бёдра Лео, как она тянется к нему, как её тело принимает его, как будто она создана именно для него. Он не мог больше смотреть. Не мог больше слышать. Он сделал шаг назад, затем ещё один, пока не оказался в коридоре, где свет был нормальным. Но даже здесь он чувствовал их. Их запах. Их присутствие. Их связь.
Кайрос не знал, сколько времени стоял там, прислонившись к стене, глядя в пол. Он не плакал. Он давно перестал плакать. Но внутри него что-то умирало. Медленно, мучительно. Как будто кто-то вырывал кусок за куском его самого себя.
Он думал, что сможет справиться. Думал, что со временем станет равнодушным. Что научится смотреть на неё как на одну из многих. Но сейчас он понял: этого не произойдёт. Пока Лира существует, он будет чувствовать себя неполным. Пока она принадлежит кому-то другому, он будет ощущать, что его самого нет.
Кайрос пошёл прочь. Не зная куда. Только бы не возвращаться туда. Только бы не слышать её голос, когда она кончает. Только бы не видеть, как она смеётся, прижавшись лицом к его шее. Только бы не чувствовать, как она выбирает его, а не меня.