Чтобы избавить Иви от необходимости выступать в роли просительницы, Камми пришла ей на выручку.
– Скажите, сколько вам нужно.
В светло-голубых глазах Иви стояли слезы, она с сомнением и надеждой взглянула на Камми.
– Я не могу принять ваших денег. Правда, не могу. Но Кит говорил… он обещал, что обязательно позаботится обо мне и ребенке, будет помогать в любом случае. Я понимаю, что моя просьба нелепа, но не могли бы вы сказать, может быть, известно о каком-нибудь банковском счете для нас? Или о чем-то в этом роде, что оставил для нас Кит.
Кит не оставил для них ничего – в этом Камми была абсолютно уверена. Единственное, что он оставил в банке, – кредиторскую задолженность.
– Я точно не знаю, но обязательно поинтересуюсь.
– Вы сделаете это? Правда? – Из глаз Иви потекли слезы, оставляя мокрые полоски на щеках. – Я была в такой растерянности. Мне так стыдно было говорить с вами о своих проблемах и о нашей с Китом жизни. Я просто…
– Не волнуйтесь, – успокоила ее Камми, – я все выясню и через день-два позвоню вам. Хорошо?
– Не знаю, как вас благодарить. Я… любила Кита и была в ярости, когда узнала, что он собирается вернуться к вам, но никогда не осуждала его за это. Я просто поняла, каким он был на самом деле.
– Не думаю, чтобы вы поняли все до конца, – проговорила Камми. – Но если вас это хоть немного утешит, то можете считать причиной столь неожиданной смены сердечных привязанностей деньги.
Иви внимательно смотрела на Камми. Ее изучающий взгляд становился все пасмурнее и холоднее.
– Нет… – хрипло выдохнула она. – Я хотела сказать, что это вряд ли утешит меня.
Камми проводила подружку Кита до дверей. Когда Иви уехала, из кухни вышла Уэн.
– Итак, ты хочешь найти деньги, чтобы помочь бывшей содержанке Кита.
– Она не так мало для него значила, – рассеянно ответила Камми.
– Конечно. К тому же она еще и баба. Баба, с которой он спал и которую собирался использовать для того, чтобы выставить тебя на посмешище.
– Может быть.
– И ты решила пожалеть ее? Или таким образом думаешь от нее избавиться?
– Наверное, потому что я благодарна ей – Иви освободила меня от Кита.
– Так я и поверила.
– Так оно и есть, – возразила Камми.
– В таком случае ты – мягкосердечная дурочка.
– Скажи проще – придурок.
– Вот видишь, ты и сама все понимаешь, – сказала Уэн и, чертыхнувшись, добавила: – Камми, детка, ты не поможешь всему миру.
– В таком случае хотя бы какой-то его маленькой части.
Глава 19
«Ты мне был очень нужен».
Эти слова сводили Рида с ума.
Ему так и не удалось уснуть, а мысль о еде вызывала тошноту. Когда-то давно жизнь заставила его выучить одно основное правило: что бы ни случилось, нельзя забывать о сне и еде. Ничто, даже взрыв на Голанских высотах, к которому он постоянно возвращался в мыслях, не смогло выбить его из колеи и заставить изменить этому правилу. И вот теперь…
Теперь годами выработанные привычки стали куда-то исчезать, обнажая нервы и чувства. Как Рид ни старался, «защитный покров» сходил слой за слоем.
Это началось еще в Израиле. Но почему теперь, рядом с Камми, он вновь остро почувствовал ту старую боль? Почему открылись и закровоточили старые раны?
«Форт» казался ему тюрьмой, а глаза Лизбет, постоянно наблюдавшие за ним, были слишком проницательными. Она всегда понимала Рида лучше других. У нее была семья и дом в северной части Гринли, но, сколько Рид себя помнил, Лизбет постоянно находилась с ним в «Форте».
Однажды жарким летним днем, когда Риду было года четыре, он наблюдал, как Лизбет пила воду на кухне. И вдруг сделал открытие: ее рот был внутри таким же розовым, как и его собственный. С того момента Рид уже не сомневался, что женщина с гладкой коричневой кожей ничем не отличается от него.
Лизбет повернула голову, оторвав взгляд от зеленых луковиц, которые она нарезала для мясной запеканки, и пронзила его живым, понимающим взглядом.
– Что случилось, мистер Рид? Хандра одолела?
– Пусть будет так, – ответил он и, облокотившись на стол, уперся подбородком в кулак. Не отрывая взгляда от кофейной чашки, он внезапно спросил: – Скажи мне, Лизбет, что больше всего нравится женщинам?
Она наклонила к нему голову и пристально посмотрела из-под нахмуренных бровей.
– По-моему, вы знаете это не хуже меня.
– Да нет же, я не имею в виду секс, деньги, мускулы и тому подобное.
– А нельзя ли полюбопытствовать: мы говорим о конкретной женщине, живущей в этом городе, или о женщинах вообще?
Рид молча, в упор смотрел на нее.
– Я так и думала, – Лизбет кивнула. – В таком случае ваш выбор не столь велик. Вам нужно только любить ее. Этой женщине нужно либо все, либо ничего.
– Похоже, так оно и есть.
– Тогда зачем спрашивать? Вам нужно отвлечься. Сходите, что ли, на рыбалку.
– Ты хочешь, чтобы я побыстрее ушел и не крутился под ногами?
– Вы и сами все понимаете.
– Может быть, – невесело улыбнулся Рид. Помолчав, он спросил: – Тай все еще в отпуске?
– Еще недельку побудет, потом снова авиация займет все его время, – ответила Лизбет, засыпая лук в кастрюлю с кипящим маслом. – Позвонить ему?
– Скажи, что я буду его ждать на озере. – Рид улыбкой выразил свою признательность.
Их с Таем многое объединяло. Они познакомились и подружились еще в детстве. Мальчишки-одногодки вместе играли и бродили по лесу, воображая себя охотниками. Они ходили в одну школу и вместе попали в одну из первых объединенных городских футбольных команд. Рид играл в защите, Тай был полузащитником. После окончания школы Тай ушел в армию и стал пилотом вертолета, мечтая дослужиться до полковника. За все эти годы они с Ридом несколько раз встречались в разных точках земного шара, там, где, по воле судьбы, пересекались их пути. Обычно они заходили куда-нибудь пропустить по стаканчику и поделиться новостями о доме. В последний раз Рид видел Тая в Калифорнии около двух лет назад. Теперь же они оба были в родном городе, и Рид со дня на день собирался позвонить Таю, но из-за других дел откладывал встречу со школьным другом.
Для рыбалки день был просто идеален: воздух нагрелся до двадцати градусов, дул слабый ветерок, солнце то пряталось, то выходило из-за тускло-белых, изорванных в клочья облаков. Рид и Тай спустили на воду легкую лодку и поплыли по озеру. Через несколько минут они вошли в тихую заводь, окруженную прибрежными деревьями. Ни тот, ни другой не рыбачили уже целую вечность, но друзей не волновало, поймают они что-нибудь или нет. Рыбалка была для них просто отдыхом, тем не менее на удочки попались огромные окуни – от четырех до восьми фунтов, – почти такие водятся в озерах Флориды. Уложив крупную рыбу в ящик со льдом, они стали рыбачить ради удовольствия: вытащив очередного окуня или карася, осторожно снимали с крючка и снова бросали в воду.
Рид чувствовал, как напряжение понемногу оставляет его. День становился все жарче. Они с Таем выпили по банке холодного пива, и завязался неторопливый разговор обо всем и ни о чем. Мужчины поругали политику и политиков, обсудили последний скандал в Пентагоне и прочее. Когда общие темы были исчерпаны, они замолчали.
Лодка почти не двигалась с места, припекало солнце, на поплавок Рида уселась сине-зеленая стрекоза. Прошло довольно много времени, прежде чем он спросил:
– Ты когда-нибудь думал о том, чтобы жениться, Тай?
– Бывало, – Тай склонил черноволосую голову и усмехнулся. – Когда есть возможность, женщина не подходит, а если женщина подходит – нет возможности. А ты что, решил попробовать еще раз?
– Да что-то вроде того, – признался Рид.
– Слышал, ты зачастил к Камми Гринли, – не спросил, а скорее констатировал Тай.
– Хаттон, – равнодушно заметил Рид. – Камми Хаттон.
– Да, да. Она ведь всегда тебе нравилась, правда? Никогда не забуду, как мы колесили по лесу вокруг «Вечнозеленого». Такую дорогу вытоптали – настоящую магистраль.