Расплывчато в душе томилось узнаванье
Ненужных пылких слов, безумных и хмельных.
Не стоили труда тебе твои признанья,
Не мне одной шептал ты не однажды их.
Твой голос был таким насмешливым и властным,
Будя во мне искус, неведомый уму…
Но я в твою любовь поверила напрасно
И сердца своего доселе не пойму.
Всё было только сон и мимолётный морок,
Умчались в пустоту заветные мечты…
Но ты мне, как тогда, необъяснимо дорог,
Хоть сожжены навек из прошлого мосты.
Песня боли
Преисподняя чувства тебе не знакома,
Ты за мной не последовал в эту юдоль.
Сердце гложет печаль, душу точит истома,
Захлестнули сознание горечь и боль.
Что случилось со мной на далёкой чужбине?
Не хотела бы знать я такой новизны.
Буря тяжких сомнений бушует отныне
Так навязчиво-вязко в кругу тишины.
Запрокинется небо горячею синью
Над моей неуёмной седой головой…
Всё мне чудится поле и тропка с полынью,
По которой я снова шагаю домой.
Здесь красиво и мирно, всё дышит покоем,
Ни морозов, ни жалящих щёки ветров,
Но сердца холодны. Мысли кружатся роем,
И грядущего вновь непрогляден покров.
Где-то там, над просторами нищих проплешин,
Над лесами дремучими, еле дыша,
Кружит птицей тяжёлой, чей лик безутешен,
Прогневившая Господа-Бога душа.
И кричит она голосом боли и гнева,
Что любовь её там и покой её там,
Где тягучего слышатся ноты распева,
Где и горе, и радость навек пополам.
Только эхо ответствует скорбному крику.
Может, сплю, наяву не изведав ни мук,
Ни любви этой каторжной, боли великой…
Вот проснусь, и не станет на свете разлук.
Снова что-то не ладится, как несмыканье.
И в горячечном шёпоте прожитых лет
Я никак не расслышу былые признанья,
И чужая сторонка вновь застит весь свет.
Песня памяти
Ветер клонит порывами травы,
Полыхает над полем гроза…
Горше горечи, пуще отравы
Губы мне оросила слеза.
И никто здесь не скажет, откуда
Налетела великая мгла,
На душе появилась остуда,
Как узоры на глади стекла.
А печаль, словно жёрнов на шее,
Хочешь, — в омут, а хочешь, — с горы…
Сердце бьётся всё глуше, ровнее
И совсем не приемлет игры.
Растворилась любовь в междометьях,
В перекрёстных обидах и лжи…
И уже на владычество метит
Ветер, молний вонзились ножи
В горизонт, и распластанно стонет
Под громами, колеблется даль…
И вот-вот над землёю уронит
Ливень свой непочатый грааль.
Под вершинами, крытыми лесом,
Над моею седой головой,
Вновь смеются, куражатся бесы,
И вот-вот совладают со мной.
Пропади же ты пропадом, память,
Не хочу ничего вспоминать.
Душу вновь умудрилась изранить,
Хорошо хоть ещё — не продать!
«Я летаю во сне и кульбиты мои невесомы…»
Я летаю во сне и кульбиты мои невесомы,
Словно груз одиночества выпал сегодня не мне.
Я пронзаю пространство вдали от родимого дома
И сгораю, как бабочка, в звёздном холодном огне.
Это гордость моя стережёт мои сонные очи,
Только смежу — и в путь, в фантастический странный полёт…
Жизнь, как якорь, на цепь мою душу к земному торочит,
До земного охоча, всё мимо и мимо снуёт.
Что ты медлишь, Господь, оболочка моя обветшала,
Небезгрешную плоть, будто кокон, пора разломать.
Я надеюсь, Твоя мне не вечною будет опала,
Лучше Бога никто не умеет любить и прощать.