Добавить к этому было нечего, и мы снова спустились вниз. Дядя Сэм, сидевший на полу, разведя в стороны длинные ноги и своей позой напоминая кузнечика, продолжая потягивать пиво, посмотрел на меня в упор, и в его голубых глазах явно мелькнуло подозрение.
Молодые филиппинцы обоего пола, сбившись в стайку, весело занимались приготовлением ужина. На полу возле обеденного стола они расстелили клеенку, выложили на нее все припасы и, усевшись кружком, слаженно пели за работой, время от времени разражаясь взрывами смеха. Асао и его друзья уточняли маршруты передвижений по Кюсю, где труппа начинала гастролировать на следующей неделе, и иногда выходили в соседнюю комнату — поговорить по междугородному телефону, — каждый раз озабоченно бросая взгляд в окно, за которым виднелась качающаяся фигура, рассматривавшая их сквозь тюлевые занавески…
Кос стал рассказывать мне о задуманной им пьесе. Мариэ тоже слушала, но потом Дядя Сэм окликнул ее и начал что-то возбужденно ей втолковывать, говоря по-английски со скоростью, колоссально отличающейся от скорости речи филиппинцев. Невозмутимая, несмотря на его взволнованность, Мариэ, как могла, старалась его успокоить.
Новый сюжет, придуманный Косом и, по-моему, куда больше пригодный для фильма, чем для спектакля, — я даже подумал, что, вероятно, склонность к кинематографическому мышлению и помогла его сближению с Асао и компанией, — крутился вокруг фургончика, местного микроавтобуса, какие я сам не раз видел в Маниле. Главный герой, чью роль сыграет Кос, вложил все свои средства в покупку одного из таких ярко раскрашенных фургонов. Действие начинается в деревне, где Кос родился и вырос. Пружина дальнейших событий — медведи из папье-маше, изделия филиппинского народного промысла, которые теперь готовят для продажи во время Мюнхенской олимпиады. В короткий срок изготовление медвежат превращается в индустрию, охватившую всю деревню. Герой сколачивает себе на этом некоторое состояние, но прародительницу, обучившую их всем секретам ремесла, приводит в ужас тотальное массовое производство, подчиняясь которому даже дети работают чуть не ночь напролет. И все же герой заполняет фургон медвежатами, берет билет и паспорт, полученные с помощью некой высокой и светловолосой немки, и отправляется в Мюнхен — рекламировать и продавать свой товар. Когда Игры заканчиваются, он садится в свой микроавтобус и катит в Париж, а по пути находит себе то одну, то другую работу. Однажды его нанимает филиппинец, имеющий патент на автомат по продаже жвачки, но в основном он просто перебивается со дня на день и как-то сводит концы с концами.
Из письма, которое ожидает его в конторе Эр-Франс, герой узнает, что прародительница умерла. Он (как водитель фургончика) получает работу в парижском Луна-парке, и там с ним происходит что-то настолько невероятное, что он и понять не может: сон это или реальность. Он словно движется по лабиринту, окруженный психоделическими видениями и наконец оказывается у ворот рая — в лесу на горе, откуда открывается вид на его родную деревню. Прародительница и многие другие, кого он считал мертвыми, все здесь, живы и тщательно охраняют деревянную форму, служившую для изготовления медвежат из папье-маше и переходившую из поколения в поколение, пока ее не отвергли ради требовавшегося для Олимпиады массового производства. Прародительница садится к нему в фургон, и они вместе летят по воздуху…
Кос рассказал нам, что, когда действие переместится в парижский Луна-парк, их артистка Мелинда — выглядела она как подросток, но была уже мамой двоих детей, — сидя за психоделическим пианино, что стоит рядом с заброшенной каруселью, сыграет одну из композиций Хикари. К этому времени все было уже на плите и не занятую работой Мелинду позвали сыграть «Марш синей птицы», пьесу, которую Хикари сочинил в тот год, когда перешел в старшее отделение школы для умственно отсталых.
— Это звучало прекрасно, — сказала Мариэ, отделавшись от Дяди Сэма и вернувшись к нам, — лучше, чем можно было вообразить. Но ведь Мелинда все интерпретировала по-своему. И ритм совсем другой. Думаю, что деревня Коса живет в своем ритме, но пока он рассказывал, вы, К., не вспоминали свою деревню? — Переключившись ради Коса на английский, она продолжала: — А как вам понравилась реакция студентов на игру Дяди Сэма — все это уханье и мяуканье? Я сочла это свидетельством грандиозного успеха, но он совершенно подавлен. Говорит, что своей игрой он выражал критическое отношение к себе как к представителю Америки и решился на это ради филиппинской аудитории, а вовсе не для того, чтобы стать предметом насмешек японцев…