Мы с Алексом сели в кресла, а Рэчел устроилась на диване. Рэчел сказала, что слышала про Алекса, и выразила удивление по поводу того, что у него нашлось время – и причина – для визита к ней.
– Насколько я понимаю, господин Бенедикт, – сказала она, – вы торгуете антиквариатом. Похоже, вы меня разыгрываете. Вы и госпожа Колпат действительно пишете историю разведки?
Что-то в ее поведении подсказывало нам: лгать не стоит.
– Нет, – ответил Алекс. – Не совсем так.
– Что же вам на самом деле нужно? – Голос ее стал суше. Впрочем, враждебности в нем не чувствовалось. Скорее тут было другое – «не беспокойте меня по пустякам». Рэчел бросила взгляд на меня, словно ожидая ответа. Похоже, настало подходящее время передать руководство беседой Алексу.
Он немного подумал, затем попробовал ликер.
– Хороший, – сказал он. Рэчел промолчала, и он продолжил: – Думаю, вы сами знаете, госпожа Баннистер.
– В самом деле?
– Теперь уже вы пытаетесь со мной играть.
– Я ни с кем не играю, господин Бенедикт. – В ее голосе не чувствовалось злости, но она ясно давала понять, что черту переступать не стоит.
– Как я понимаю, вы знали Сомерсета Таттла.
– Да, – ответила она. – Знала. Он был моим другом.
Алекс посмотрел на меня:
– Чейз – тоже пилот.
Напряженность никуда не делась.
– Я этим уже давно не занимаюсь.
– Я вам завидую, госпожа Баннистер, – улыбнулась я.
– Правда? Почему?
– Большинство из нас просто возят людей и грузы. Вы же бывали на неизвестной территории, не знали, что вас ждет впереди. Наверное, это очень интересно.
– В основном я возила людей на экскурсии, вот и все. – Она помолчала. – Вы за этим пришли? Хотели расспросить меня о моих чувствах?
– Нет, – ответила я. – Просто я порой путешествую от порта до порта, иногда вместе с Алексом. По большей же части я сижу за письменным столом. Вы же, с другой стороны…
Она пристально посмотрела на меня:
– Вы не пробовали работать в разведке, госпожа Колпат?
– В общем-то, нет.
– У меня там есть друзья. Могу найти для вас место, если вам хочется более насыщенной жизни.
– Спасибо, – ответила я. – Подумаю.
Алекс изобразил недовольство, и это мне не понравилось. Ему никогда не приходило в голову, что я могу говорить серьезно.
– А теперь, – сказала Рэчел, не сводя с меня взгляда, – может, перейдем к делу? Или просто поболтаем? У меня действительно нет времени.
– Таттл оставил нам загадку, – бесстрастно проговорил Алекс. – Ему принадлежала каменная плита с высеченными на ней символами, которые мы не можем опознать. Похоже, эта письменность не принадлежит ни к одному из известных человеческих языков.
– В самом деле? Наверное, это с раскопок. Сансет, то есть Сомерсет, любил коллекционировать сувениры. Плиту – именно ее – я не помню, но он вполне мог ее привезти. Скажем, с Каринии или Дисмал-Пойнта: тысячелетия назад там были основаны поселения. Я знаю, что он иногда посещал такие места.
– Госпожа Баннистер, вы не посылали своего племянника в бывший дом Таттла, чтобы забрать вот это? – Он протянул ей фотографию.
– Ах да, – сказала она. – Камень. Я понятия не имела, что речь идет о нем.
– Могу я поинтересоваться, где он сейчас?
– Насколько мне известно, в реке, господин Бенедикт. Послушайте, я не знаю, почему это вас так волнует. Но я действительно видела этот камень, эту плиту, в объявлении. Поймите: в свое время нас с Сомерсетом связывали близкие отношения. Я увидела плиту, поняла, что это такое, и сообразила, что кто-то хочет от нее избавиться. Сразу же возникла мысль, что неплохо бы заполучить ее для себя. Сентиментальные чувства. Да, я попросила Дуга забрать ее для меня. Что-то не так?
– Когда вы поняли, что это такое… А что, собственно?
– Предмет, когда-то принадлежавший дорогому мне человеку.
– И больше вы ничего не знаете?
– Нет.
– Они уже были на полпути к вам, и вдруг вы передумали – велели бросить плиту в реку. Так?
– Я сказала Дугу, чтобы он от нее избавился. Без подробностей.
– И почему же вы передумали?
– Я же вам говорила: сентиментальные чувства.
– И что?..
– Я вдруг решила, что мне будет мучительно видеть ее каждый день. Если хотите точно знать, где она, вам придется спросить Дуга. Могу дать его код.
– Госпожа Баннистер, вы, конечно, знаете, что было для Таттла делом всей жизни?
– Конечно. Любому, кто хоть что-то о нем знает, известно, что он искал.
– У нас возникла мысль: а может, ему удалось добиться успеха?
Рэчел расхохоталась.
– Вам это кажется смешным? – спросил Алекс.
– Просто уморительным, господин Бенедикт. Если бы вы его знали, то поняли бы: он известил бы о любой своей находке весь мир. В течение суток. Больше его ничто не волновало.