– Но откуда взялись эти комнаты? – спросила я.
– Человек… который… устроил… – прорычал волк. Слова застревали у него в горле, поэтому он прокашлялся и продолжил: – Эти комнаты… она собирала, скорее всего, просто… забавы ради. Ей нравилось смешивать все в одну кучу. Но… жить здесь…
Я нахмурилась, снова услышав таинственное «Она». Я до сих пор не знала, кто такая «Она», но понимала, что создать такой дом мог только очень могущественный маг. Точнее, волшебница.
– То есть эти комнаты собраны здесь какой-то волшебницей с помощью… чар? – признаюсь, последнее слово мне удалось произнести через силу. От него у меня на языке остался привкус золы.
– Да.
Мы поднялись на вершину лестницы и за поворотом увидели льющийся с каменного выступа водопад. Волк проскользнул сквозь водяную завесу и скрылся за нею.
Я последовала за ним. На секунду от прикосновения холодной воды к коже у меня перехватило дыхание, но все быстро закончилось. Я очутилась в уютном гроте с двумя креслами, поставленными так, чтобы с них открывался вид на водопад. Между креслами стоял небольшой столик, а на нем лампа и старинного вида фарфоровый чайный сервиз с чипсами в вазочке.
– Но кто же она? – не унималась я.
Волк забрался на одно из кресел, сел в нем на задние лапы, а передние положил на подлокотники, сразу став похожим на комнатную собачку-переростка. Если бы волк вот так же уселся на драгоценную мебель Донии, она бы в ярость пришла.
Я уселась во второе кресло.
– Она… Лес… – Я видела, с каким трудом ему дается каждое слово. – Лес покоряется ее воле, как и дом. Но я не могу… не могу говорить об этом… здесь… в доме… – и волк беспомощно посмотрел на меня.
Я вспомнила о том, как сама совсем недавно не могла произнести слово «Чары».
– То есть ты не можешь говорить о ней. Здесь не можешь, да?
Волк утвердительно кивнул.
– Хорошо. А кто такой привратник? Ну, Северный ветер?
– Мой сторож.
– Тогда ты, выходит, пленник?
– Вроде того, – ответил волк. Уверена, что будь он человеком, непременно пожал бы при этом плечами.
– Ладно. А я тогда кто такая?
– Ты моя гостья. И следующий вероятный смотритель этого дома.
– А раньше, до меня, у тебя уже были… гости?
Ревел водопад. В гроте внезапно похолодало.
– Это всегда была только ты, – ответил волк, уставившись на меня своими немигающими янтарными глазами. – Только ты, моя госпожа.
Я поднялась с кресла и подошла к водопаду. Протянула руку, и вода обожгла ее ледяным холодом. Я моргнула и мысленно увидела перед собой отца – высоко подняв над головой зажженный фонарь, он бредет по заснеженному лесу. Ищет меня. Ждет. Ждет и очень боится, что со мной произошло непоправимое несчастье.
Подошел волк и остановился рядом. Интересно, почему меня все еще продолжало тянуть к нему?
– Я научу тебя присматривать за домом. Командовать им. Тебе не нужно бояться.
– А я и не боюсь этого дома, – сказала я, и вдруг поняла, что так и есть. Не боюсь.
– Ты боишься меня?
Я посмотрела на него, пытаясь сама разобраться в своих чувствах. Это была непростая задача.
– Не знаю.
– Я очень постараюсь, чтобы у тебя никогда больше не появилось причины бояться меня, – понурил голову волк. – А теперь пойдем. До конца дня мне еще очень многое нужно тебе показать.
И он проскочил сквозь водопад.
Я последовала за ним.
Глава 10
Мы миновали сад и вошли в дом, где оказались в облицованном синей кафельной плиткой коридоре, вдоль которого росли миниатюрные яблони в кадках. Тут я сказала волку, что устала, проголодалась и не хочу пока что ничего больше видеть.
Волк впился в меня янтарными глазами, но обманщицей и притворщицей не назвал, только буркнул.
– Попроси у дома, и он принесет тебе еду. Любую. Захочешь меня увидеть – позови.
Сказал и ушел, и яблони в кадках зашумели листьями ему вслед.
Я не двигалась с места еще некоторое время. Затем повернулась и пошла в противоположную от волка сторону.
– Дом, – сказала я, пройдя немного по коридору и ужасно глупо чувствуя себя от того, что обращаюсь в пустоту. – Послушай, дом, можешь дать мне мясного пирога?
Что-то сверкнуло в воздухе, и за ближайшим углом я увидела низкий столик. На нем показалась тарелка с пирогом, от которого исходил дразнящий аромат. Когда я приблизилась, пирог приподнялся на тарелке, приветствуя меня. Глотая слюнки, я схватила его и съела прямо на ходу – причем так быстро, что даже немного обожгла язык. Ну, во-первых, я действительно умирала от голода, а во-вторых, таких вкусных пирогов даже Дония печь не умела. А уж на что она мастерица.