[В основе «манны» различные маги используют различное единение с какой-либо стихией, временем (как дракон Рша), чувствами, или жертвоприношениями, как тёмные эльфы.
Аэрзаир является псиоником – он эмпат-практик, маг боли. Поэтому, чтобы просто обратиться к магии, он должен разделить страдания невиновных, либо подвергнуть искуплению злодеев; затем, выдержать эту боль в душе и направить для реализации своей цели (в данном случае, для призыва драконицы). Вот таким нелёгким является труд мага-менталиста…]
Подлунный катаклизм. 2.4
Способен ли беглец скрыться от эльфийского рейнджера в священном лесу? Нет, никаких шансов – ну разве что, под глухим покровом ночи. Возможно ли уйти от погони кровожадной дроу? Тоже нет, разве что в полдень под палящим солнцем. Но что если вас сообща преследуют и ясный эльф, и ночная охотница? Может ли быть хоть малейший шанс ускользнуть от их глаз и разящего оружия? Об этом поведает сегодняшнее повествование, а также о тайне инициации: сможет ли она изменить природу магического мира?
Скрипнула тетива, на какое-то мгновение эльфийские стрелки замерли перед атакой. И вот, когда толпа карателей мёртвым кольцом обступила мага, когда их поглощённые чувства слились в отречённой душе отчаянным вихрем агонии, а затем высвободились, испепеляя души агрессоров, то лишь животный страх исполнил их беспощадные сердца. Лес наполнился шелестом. Разбегающиеся силуэты попали в поле зрения лучников, и их стрелы завели свои короткие песни в сумраке ночи.
Эйваз, каким-то чудом выживший, пребывая в глубоком трансе, остался стоять посреди разбросанных тел.
– Principio… initiationis… Actio! – подавив кашель, огласил он начало инициации…
«Наш маг неплохо справляется, – подумала Тис, ясно сканируя пространство леса – ишь, сильный какой, а скрывал это сколько времени». «Тут хоть живые остались? Винни, проверь!» – повелела она.
[Взаимодействие с фамильяром: 1
Неудача: арахнид в овраге лошадь доедает].
Паутина у входа была пустая – видно Винни успел выпрыгнуть из укрытия. «Попадись он мне…» – раздражённо думала тёмная эльфийка.
– Росточек просит, чтобы его посадили в землю, – подала голос из-под её плаща Яси, – Возможно, это как-то поможет нам. Но кто все эти люди на лошадях? Они не могли знать, что мы будем здесь. Как бы выяснить, кому они враги: нам или гноллам? Тис Говорящая с пауками, твой паук не может поймать кого-нибудь из них?
– Нужно снова пойти по следу... колоска, да?
И бросив дежурную фразу в адрес своего второго я, колдунья подняла трёхгранную мизерикордию наподобие жезла, её устремлённый силуэт пошёл волнами и слился с тенями. Теперь уже сама Тис, сосредоточенно дирижируя посеребрённым оружием, кутала корчащихся от боли недоинквизиторов в паутину, затем выпустила девочку из-под плаща.
– Яси, вокруг безопасно. Ты чувствуешь дух змея? Он здесь? Есть ли для него вместилище?
Инквизиторы не двигались, слишком хорошо они были замотаны в паутину. Но некоторые мычали. Сжав в руке волшебные зёрна, Яси закрыла глаза и пошла вокруг живых коконов. Она старалась не думать сейчас ни о чём, только вновь почуять тот странный запах силы, который ей явился у постели умирающей Ошиа.
В это же время, бросив взгляд во тьму лесную, Ламмус увидал, что какие-то смутные тени метнулись от деревни в лес. Накладывая стрелу на тетиву, он бросил в сторону Тис:
– Лови беглецов! Или дроу видят во тьме так же плохо, как днём?
Та зло сверкнула глазами, издав глухой рык. Но всё-же применила повторное заклинание призыва. Вырвавшийся было вперёд рейнджер резко отскочил, едва не налетев на нависшую среди ветвей мохнатую тень и, выхватив клинок, попытался принять удар – но, вместо паука, лишь бледные нити развивались в воздухе.
Всё более продолжительное пение длинных стрел снайпера слышалось над поляной и терялось вдалеке. Затем из низины донёсся хлюпающий удаляющийся звук копыт…
– Сами даже с этим не справились, – фыркнула эльфийка, встретив обращённый к ней нехороший взгляд Ламмуса, – вам ведь за это платят.