– Тогда скажи им, что мы не желаем им зла и уже уходим. – попросил Ламмус.
– Скажи, что инквизиция так же думает и о них. – донёсся голос Генри.
– Скажи им, что мы не допустим заката Мира. – пообещал Эйваз.
Опустив голову, Яси закрыла глаза… Неожиданно лай стих. Наступило молчание… До слуха героев стал доноситься щебет ранних птичек. Луна блекла на фоне лазурного неба. Снова повеяло ароматом цветения – бледный ковёр из опавших цветочков, окружавший героев, пришёл в движение. «Хороший саван приготовила нам природа» – воодушевлённо размышлял Эйваз, приходя в себя.
Спустя время, от толпы зверолюдей отделилась одинокая фигура. Приблизившись к героям на десяток саженей, гнолл остановился, принюхиваясь. Видимо, он плохо видел. Редкая рыжая шерсть в тёмных пятнах была уже с проседью и местами облезла на высоком горбу. Множество шрамов на широких плечах и морде говорили о почётном статусе особи.
– Вождь говорит, что народ Лесных Охотников не желает вам зла… – Произнесла Яси. – Он благодарит за освобождение их поселения… и просит спасти Мир от… какого-то пришлого ангела.
После этого гнолл положил на траву пред собой принесённый свёрток и перед уходом многозначительно указал когтем в сторону тропы.
– Спасибо за гостеприимство, гноллы! – воскликнула Тис, выходя из предрассветной тени и подбирая приношение.
Компактный, наспинный арбалет, любезно подаренный эльфийке, оказался весьма практичным артефактом.
[Получен артефакт
«Лунатик» – многозарядный арбалет, который эльфийская колдунья могла заряжать собственной магической паутиной.
Навыки:
1. Ручное витьё паутины (направление нитей арбалетом).
2. Отравленная стрела (паралитический, либо цитотоксичный яд).
3. Магическая стрела (способствует наложению заклинаний, либо вампиризму).
4. Жучок (незаметное поражение цели мягкой стрелой из паутины и дальнейшая слежка за ней)].
Во имя «Рассвета». 3.1
Тревожные шаги эхом отдавались в светлых коридорах эльфийского замка. Замысловатые витые лестницы уже терялись в глубине неровной шахты. Пред гостями открылись двери верхнего зала. Эстетика живой энергии превратила уютный купол во вместилище бескрайних видений, коснувшись души каждого присутствующего и раскрывая их внутренние миры. Духовные воспоминания словно трансформировалось каскадами образов.
Собравшиеся маги даже не сразу обратили внимание на беспокойного хозяина: прожитые века не сделали Отала замкнутым старцем, но лишь более рассеянным. Теряясь в суете бегущих размышлений, открытый взгляд старейшины в итоге сконцентрировался на сфере присутствия высоких гостей. И речь его вовсе не казалась скучной и всякий раз оставляла неизгладимое впечатление в сознании слушателей.
«Вы не подумайте, магия существовала и до восхода эпохи перемен: эльфийским народам всегда сопутствовали друиды, шаманы, тайновидцы – их тяжёлый труд помогал адаптироваться к непостижимым силам природы. Но разве рутинные практики жрецов могли являться воплощением человеческих мечтаний? Нет, праздному люду нужно было волшебство, не требующее духовных усилий, или чудесные создания, исполняющие их желания. Вот, что привело нашу цивилизацию к зловещей границе параллельного измерения.
Запретные учения были активированы, печати вскрыты, и пространство содрогнулось от грозных заклятий четырёх высших магов, жаждавших могущества – ещё большего, чем и так имели… Смутный свет факелов растворился в пробуждавшемся сиянии бутона новой реальности, затем и купол храма пропал, вместе с отпрянувшими длинными тенями, и пред нами открылись незнакомые созвездия в воспалённой дымке чужого небосвода. Когда же в нос ударил незнакомый дух сырости и серы… я осознал, что моё обучение в былой академии окончено. Молодая душа, спохватившаяся у края бездны, никогда ещё я не был так рад предрассветной свежести земной ночи, принявшей беглеца и даровавшей мне новый Путь и надежду. Лишь единожды осмелившись оглянуться, узрел я, как над лесом восходит новое светило, обжигая душу осознанием фатальной необратимости… Тогда я был самым юным адептом, и в тот день меня спасли не опыт и не сила духа, но лишь быстро принятое решение.
И после того рокового события наш край гибнет: его зыбкая реальность походит на угасающий мираж отвергнутых воспоминаний. И порой нету грани между сознанием и бездной и нет возврата для отвернувшихся от бытия».