Агата выжила. Теодор и Эйко целую ночь просидели в приемной, ожидая результатов. Агате сделали промывание. Врач был просто в ярости - сказал, что снотворное очень сильное и вместо двух нужно было дать всего половинку. Отчитал их обоих за невнимательность и удалился, сказав, что к Агате еще нельзя. Теодор хотел было пойти за сигаретами, но Эйко расплакалась так, что ей пришлось давать успокоительное. Бедная, винила во всем себя. Теодор прекрасно понимал, что в его словах слышна фальшь, что он не может утешить жену. Но он ничего не мог с собой поделать - он думал только о том, что Агата жива. Он не винил жену за то, что она не уследила за Агатой. Просто Эйко не такая, она не такая отчаянная, она постоянная. Она даже не подозревает, что в людях есть зло. Но ее видеть сейчас он не хотел. Не хотел расстраивать ее своим безразличием и не хотел прыгать до потолка от счастья при ней. Поэтому при удобном случае он сбежал в магазинах за сигаретами.
На улице шел дождь. Холодные, жалящие капли били его по голове, стекая по волосам на лицо. Как же он счастлив! Он поднял глаза на небо, благодаря Бога, в которого он никогда раньше не верил. Нет, определенно, Он существует. Не в силах сдержать счастливую улыбку, Тео улыбнулся - весело, задорно, всем сердцем. Он забыл снять медицинский халат. Он был в том, в чем пришел вчера с работы - бордовые штаны со стрелками и рубашка с коричневым галстуком под цвет туфлей. Четыре часа утра. Город спит. Горят городские огни и телепаются сонные таксисты. Он счастлив. Он будет счастлив теперь всю оставшуюся жизнь...
Когда Теодор вернулся в больницу и поменял халат, он сразу направился в комнату ожидания. Длинный белый коридор, весь в кафеле, кажется, тоже продезинфекцированном, как и все здесь, в больнице, (иначе как объяснить этот запах?!) вел к операционной и реанимации. Там, у двойных белых тонированных дверей стояли две чугунных скамьи. Эйко разговаривала с каким-то огромным мужчиной в пальто и фетровой шляпе. Она стояла спиной, поэтому можно было видеть только ее халат, надетый поверх наспех натянутых синих брюк и полосатой кофточке с короткими рукавами. Мужчина чуть выше поднял голову и лампочка осветила его бледное лицо с розовеющими шрамами на лбу и вдоль глаза. Это он! Тот, кто довел Агату до такой истерической паники!
- Эйко, не разговаривай с ним, с этим мерзавцем! - сказал Теодор, подходя к жене огромными шагами.
- А вот и мой муж. Теодор, это господин частный детектив...
- Адам Твайс, - подсказал мужчина.
- Господин Твайс, - сказала Эйко приветливо улыбаясь мужу, словно бы радуясь, что он наконец вернулся. Да, он специально тянул время, пока шел сюда. Во-первых потому, что к Агате еще не пускали, а во-вторых - потому что не хотел сидеть с женой. Она все время ждала от него чего-то. Это было в ее взгляде. Но он не мог ей этого дать. И не хотел.
- Что вам нужно? Вы довели Агату до этого! - Теодор с каждым словом повышал свой тон. Как он ненавидит этого придурка!
- Я пришел побеседовать с мисс Стар и с вами, мистер Марш. - спокойно сказал детектив, снимая шляпу.
- О чем? - Теодор упер руки в бока, следя за тем, как Адам что-то вытаскивает из кармана пальто.
- О том, что вы, мистер Марш, соучастник убийства мистера Дамиана Вашингтона. - Адам показал свои документы.
Теодор онемел. Его лицо стало непроницаемым и хладнокровным, а глаза не выражали абсолютно ничего. Только один вопрос оставался не заданным. Эйко округлила глаза, глядя то на Адама, то на Тео. А потом она разрыдалась. Она рыдала взахлеб, кусая ногти. Теодор не обратил на нее никакого внимания, глядя прямо в глаза следившего за его реакцией Адама.
- А убийца? - спросил он. Адам поднял в удивлении бровь. Он не только в расследовании дел уступает женщинам, но и в познаниях чтения по лицу. Никаких результатов, никаких эмоций. Ни-че-го...