…В середине дня на их санитарный эшелон навалились два «мессершмитта». Они, как тени, носились над вагонами, стреляя из крупнокалиберных пулеметов. И уже через несколько минут в открытой степи, под белесым небом, полыхали набитые людьми теплушки. Фашистские летчики расстреливали отползавших легкораненых. Тяжелые, и среди них майор Гудзь, лежали на полу вагона, ждали прямого попадания бомбы.
Высоким пламенем был охвачен соседний вагон. Нарастающий гул огня и зовущие на помощь возгласы отдаленно напоминали скорбную мелодию церковного пения. В тот день все тяжелораненые, находившиеся в соседнем вагоне, сгорели…
Сейчас горел ливанский госпиталь. Не отрывая взгляда от экрана, неожиданно воскликнул внук Павел:
— Им же больно!
— Да, Паша, больно.
— Дед, я тоже буду танкистом. Как ты считаешь?
Вот уже и для внука жизнь вяжет свой первый узел… На фронте Павел Данилович многому научился у майора Хорина. Тот выше всего ценил в человеке ясную голову и мужественное сердце.
— Как я считаю? — переспросил генерал. Глаза деда и внука встретились.
Далеко не всем выпадает на долю столько испытаний, сколько их выпало деду этого внука. Когда-то майор Хорин говорил: «Пока мы помним о Родине, нас никто не одолеет».
Вот и ответ…
Возвращение Иванки
Орех, ставший загадкой
Издали танки казались серыми жуками, проворно выскакивавшими из густой травы, а не из высокого осинника. Проскочив колейный мост, они исчезали как призраки.
Слушатели бронетанковой академии, наблюдавшие за вождением, говорили о театре, о гастролях в Москве миланской труппы Ла Скала. Атанас Кралев, чему-то улыбаясь, шевеля густыми черными бровями, не вмешивался в разговор, молча лежал под старой березой, бросив на мятую траву шлемофон. Глядя на маленькие издали танки, он достал из комбинезона орех, помял его в шероховатых ладонях, сдавил пальцами, как щипцами: орех с хрустом раскололся, и под тонким слоем пожухлой мякоти оказалось крупное морщинистое зернышко. Оно пахло свежим растительным маслом и осенними листьями. Так пахнут, особенно после дождя, зимние рощи Западного Причерноморья.
На распаханном гусеницами танкодроме вдруг посветлело. Из-за низких торопливых туч выглянуло солнце, и его желтые закатные лучи упали на перелесок, откуда доносился дизельный рокот. Атанас увидел приближающийся танк под башенным номером 42 и, довольный, снова улыбнулся: его товарищ Павел Заволока, советский капитан, заканчивал трассу с отличным временем. Эту машину они водили попеременно.
Сегодня на танкодром Павел захватил с собой мамин гостинец: печенье и несколько горстей орехов. Кулек с печеньем еще в автобусе пошел по рукам, товарищи ели да прихваливали, особенно веселый толстощекий Кузьма Ампилов, любитель сладкого, а орехи он довез до танкодрома и угостил Атанаса и его земляков.
— У тебя, Павел, в Сливене есть родственники? — спросил Атанас, когда тот, закончив вождение, легко спрыгнул с танка и так же, как и Атанас, блаженно растянулся на траве.
В противоположность Атанасу Павел был маленького роста, щупленький, но сильный и ловкий — недаром имел первый разряд по гимнастике, — у него были большие, как у девочки-подростка, голубые глаза. Если б не военная форма, тем более не капитанские погоны, Павла можно было принять за школьника-старшеклассника. Светло-русый, коротко подстриженный, в своей учебной группе он выглядел самым молодым, хотя за плечами у него было десять лет воинской службы. Да какой! В Забайкалье!
— Родственники? Это где? — не понял Павел.
— Ну в Сливенском округе, в селе Шивалево. Только в том селе растут такие орехи. Когда-то я учился на агронома, изучал это дерево.
Павел Заволока удивленно вскинул негустые светлые брови, прищурился в улыбке.
— Дерево растет на Кубани в бабушкином саду. И называется оно Алешиным. В честь моего брата-подводника.
— И все же — в Шивалево, — стоял на своем Атанас и объяснял: — Обрати внимание на форму шва, с каким завихрением он соединяет створки. А почему именно так, знаешь? Чтобы не задерживалась влага. Но не это главное отличие. Из плода шивалевки — так его у нас называют — изготавливают редкое ореховое масло… Кстати, в этом округе ходит поверье — если девушка полюбит парня, она старается угостить любимого шивалевским орехом, притом с самой высокой ветки. Чтобы любовь у них была сильной и высокой… Вот они какие, твои орехи! — закончил Атанас, поднимаясь.